Знак волшебства - [29]

– А ну, малыш, давай-ка деру от сюда, – предложил я. Мы помчались по бездорожью, концептуально игнорируя улицы, по которым нас могла преследовать погоня. Минут через двадцать я решил, что хватит.

Мявка умудрилась вляпаться то ли в грязь, то ли в дерьмо. Я сорвал пучок травы и принялся обтирать ее лапы. Самостоятельной кошке такая забота не нравилась. Она дергалась, мяукала, всячески намекая, что она уже большая.

Я не обращал внимания, перешел к животику. Тогда Мявка сменила тактику и потрогала мое плечо лапой.

– Мяу, – проинформировала она меня. Я заподозрил какую-то кошачью хитрость и оставил пучок травы в руке, намекая, что сразу же начну, как только буду убежден в некомпетентности Мявки в качестве информатора.

Пучок пришлось бросить. Кошка показывала на вербовочный пункт. Я выразил сегодня желание слинять из столицы на энное количество дней и Мявка это запомнила.

– Сама себя приведешь в порядок, – предупредил я ее и пригрозил: – проверю!

– Мяу, – беспечно ответила кошка. Она свято верила в свои возможности обольстительницы и покорительницы мужских сердец.

Ладно, посмотрим. Я зашел во двор вербовочного пункта и сразу же напоролся на дерьмо.

– Эй, ты, сын собаки и домарга, – сообщило дерьмо за моей спиной, – тебе дорога в дом для мальчиков, а ты по ошибке зашел на вербовочный пункт.

Я повернулся и увидел салагу лет девятнадцати. Черт, мне ведь тоже девятнадцать. Хорошо, парень лет девятнадцати. Белобрысый, носатый, в меру смазливый, одетый достаточно богато, чтобы заподозрить в нем дворянина, но не настолько, чтобы претендовать на титул графа. Но я-то тоже не вчера с дерева спустился.

Я подошел к нему и ударил в подбородок. Парень снисходительно смотрел на меня, не веря в реалистичность моих действий. Когда рука уже описывала замах, он, наконец, сообразил, что его действительно будут бить. Поздно.

Парень рухнул на землю, но не утратил боевого духа и собрался взлететь соколом, чтобы броситься на меня. Тут около него оказалась Мявка и, поставив обе лапы на грудь, зарычала прямо в лицо, показав зубы без всякого признака кариеса.

Мявка явно была недовольна отношение молокососа к своему хозяину. Мне еще показалось, что она более недовольна, что драка произошла без нее и теперь она не знает обо всех деталях. Чтобы показать свое недовольство, Мявка перенесла тяжесть тела на левую лапу, выпустила на правой когти и аккуратно провела одним из них парню по горлу, оставив царапину. Парень забыл, как надо дышать.

– Господа, здесь произошло какое-то недоразумение, – воззвал он к нашей совести.

Я ударил его немного неловко и получил маленькую ссадину. На этом основании счел помилование актом излишнего гуманизма. Мявка в силу своего происхождения вообще не знала о правах человека. По ее мнению, сильный всегда ест слабого. Поэтому слабый должен убегать, а кто не убежал от сильного, тот сам виноват. О чем и сказала поверженному пареньку, дыхнув ему в лицо.

– Спасите, – негромко не позвал, попросил парень, – помогите. Я хочу жить.

– Я тебе говорил, Зурат, нарвешься, – услышал я знакомый голос. Да никак Серог. Орк по привычке чего-то жрал, то ли пирожок, то ли освежёванную крысу. Мне он обрадовался и дружески пожал руку.

– Ты чего здесь? – поинтересовался он.

– Решил уехать из столицы, примелькался тут кое-кому, – признался я.

– Охо-хо, – взревел орк и хлопнул по плечу. Пришлось приложить все силы, чтобы удержать плечо на прежнем уровне. – Я тоже влип в драку в таверне. Да и скучно здесь. Вон Зурата тренирую, а он от меня бегает. – Пойдем к вербовщику, – предложил он, доев непонятно что.

А этот? – я ткнул в Зурата.

– А, – пренебрежительно фыркнул Серог. – Просто не обращай внимания, а если окажется на пути, пинай. Он не стоит внимания.

– Привет, Мявка, – поздоровался он с кошкой, – выросла то как, – стал перечислять орк, – спинка как у лошади, хвост как у дракона, а попка как у настоящей девки.

Мявка заурчала. С Серогом они сначала были как кошка с собакой, но потом стали почти дружить, тот ее подкармливал тем, что ел сам. Правда, кое-что ей не нравилось, например, она наотрез отказывалась есть дождевых червей, которые Серог считал деликатесом.

Она забыла свою кровавую забаву, подбежала к орку и стала тереться о его ноги. Зурат, забытый всеми, сначала остался лежать на прежнем месте, а затем потихонечку пополз в сторону, позоря дворянское сословие, обязанное встречать опасность грудью.

Орк погладил ее по голове. Мявка мррыкнула и шлепнула его хвостом. Я прекратил эту идиллию, напомнив о вербовщике. Орк встрепенулся и повел нас внутрь здания.

Кабинет вербовщика напомнил мне советский военкомат. Сначала я прошел медкомиссию, тщательно изучившую меня. Мне скомандовали раздеться до подштанников, которые здесь заменяли трусы. И я пошел по кабинетам, в которых, как и у нас, медиками работали преимущественно женщины. Некоторые были молодыми и даже очень ничего. Меня тоже откровенно разглядывали и я поеживался, почувствовав себя представителем мужского стриптиза.

Мявка наотрез отказалась оставаться в раздевалке, матерясь по кошачьи и угрожая когтями. Работники вербовочного пункта не особенно возражали. Как я понял, не у меня одного было личное животное. Маги видели не кошку, а знак волшебства, а остальные воспринимали Мявку как амулет, что во многом также верно.