Знак огня. Сага сумеречных долин - [43]

Гордон прямиком направился к балкону, о существовании которого он уже знал — иначе ему ни за что было бы его не найти, так искусно балкон был замаскирован ветвями деревьев, лозой дикого винограда и задрапирован тюлевыми занавесями. Подсаженный курдами, Гордон нащупал окно, из которого шейх показывал ему сад и острием кинжала открыл его. В следующую секунду он уже взобрался на подоконник и спрыгнул на пол по другую его сторону, произведя при этом не больше шума, чем пантера, проделавшая такой же маневр.

Из-за отгораживающих решетку балкона штор до него доносились рыдания девушки, плакавшей от боли и страха, и голос Отмана.

Заглянув в щелочку между шторами, Гордон увидел шейха, развалившегося на троне, за спиной которого уже не маячили чернокожие стражники. Оба суданца находились посередине зала и были заняты мрачными приготовлениями: они доводили до бритвенной остроты лезвия своих кинжалов. Рядом, в небольших пылающих горящими угольями жаровнях, разогревались докрасна щипцы и крючья. Азиза, нагая, лежала между стражниками на полу, ноги и руки ее были крепко привязаны к вкрученным в пол металлическим штырям. Больше в комнате никого не было, а бронзовые двери были закрыты и заперты на засовы изнутри.

— Итак, я жду ответа на вопрос: как сикху удалось сбежать из камеры? — грозно спросил Отман.

— Нет! Не скажу! — сквозь слезы воскликнула девушка и, не в силах от страха скрыть истинную причину своего упрямого молчания, прокричала: — Если я скажу, это может повредить Аль-Бораку!

— Эх ты, глупышка… — с притворной жалостью вздохнул Отман, — отстала от новостей, сидя в подземелье. Так вот, зря ты упрямишься: твой Аль-Борак…

— Здесь! — громко произнес Гордон, выходя из балконной ниши.

Шейх подскочил на троне, обернулся и, подвернув ногу, скатился по ступенькам пьедестала. Суданцы развернулись навстречу непрошеному гостю и схватились за ножи. Гордон выстрелил от бедра, и один из стражников, получив пулю в грудь, рухнул на пол. Второй же бросился к лежащей на полу Азизе и занес над ней схваченную с табурета алебарду, явно намереваясь убить девушку до того, как погибнуть самому. Удар кинжала в горло не дал осуществиться первой части его плана — великан-негр повалился на пол, напрасно пытаясь зажать руками зияющую рану на шее. За дверями зала забегали и закричали слуги. Послышались сильные удары в двери.

Шейх вскочил на ноги, глядя на Гордона выпученными, почти безумными глазами. Он явно не хотел поверить в реальность появления перед ним этого залитого кровью, в изодранной одежде белого человека с дымящимся револьвером в руке.

— Нет, это не ты… не ты… это призрак, привидение, — забормотал шейх, словно желая убедить самого себя в правоте этих слов. — Ты — порождение гашиша… Нет! Кровь! Кровь на полу — она настоящая! Ты же мертв, мне сказали, что ты мертв. Тебя бросили на съедение обезьяне. Но ты… ты вернулся, ты воскрес из мертвых, чтобы убить меня! Нет, ты — призрак или же — демон! Сам дьявол! На помощь! На помощь! Стража, ко мне! Взять его! Дьявол Аль-Борак вернулся, чтобы погубить меня!

С визгом, как обезумевший, Отман бросился к дверям. Гордон дождался, пока пальцы шейха коснулись засовов, а затем — хладнокровно и без сожаления — нажал на курок. Пуля прошила тело шейха насквозь. Развернувшись, он стал сползать по двери, в ужасе глядя на Гордона и не переставая жалобно взывать о помощи. Этот крик Гордон оборвал второй пулей, раздробившей череп правителя Шализара и разбрызгавшей по бронзовой двери его окровавленные мозги.

Глава восьмая ЗАГНАННЫЕ ВОЛКИ

Гордон холодным взглядом оглядел свою жертву, желая удостовериться в том, что шейх действительно мертв. За дверью творилось что-то невообразимое, к тому же из сада Аль-Борака нетерпеливо окликали курды, желавшие узнать, все ли с ним в порядке, и жаждавшие поучаствовать в столь желанном деле. Прикрикнув на них и призвав к терпению, Гордон освободил девушку, перерезав веревки, и, схватив с дивана шелковое покрывало, наскоро укрыл ее тело. Азиза жалобно всхлипывала, обхватив его шею руками. Ее близкое к истерике состояние было вызвано самыми противоречивыми чувствами — от еще не прошедшего страха до благодарности и облегчения.

— Сагиб, я знала, что ты придешь сюда и спасешь меня! — причитала Азиза. — Я верила, что ты не позволишь им пытать меня! Мне говорили, что ты погиб, но я верила, я знала, что они не смогут тебя убить!

Взяв девушку на руки, Гордон поднес ее к окну и передал курдам, опустившим ее на землю. Она вскрикнула, увидев их бородатые, заляпанные кровью и грязью лица, но одно строгое слово Гордона успокоило ее.

Сам Гордон, спрыгнув с балкона в сад, был встречен вопросом своих спутников:

— Что теперь делать, Аль-Борак? Куда идти? Курды еще более рьяно рвались в бой, почуяв кровь и став свидетелями чужой схватки. Их воодушевлению немало способствовало и восхищение Гордоном. Такие лидеры, такие командиры, как Аль-Борак, умели выводить свои армии из самых безнадежных окружений, вытаскивать их из-под носа у самой смерти, а затем одерживали с ними самые славные и самые невероятные победы.

— Теперь назад, в туннель, где остался Юсуф.