Знак драконьей крови - [17]

- Ваша армия не оказала никакого сопротивления чужеземным войскам, вторгшимся в ваше королевство?

- Сопротивление? Ха! Как бы не так! Дядя встречал Пэшета с распростертыми объятиями в Зале Совета. В середине его приветственной речи телохранители Пэшета выхватили мечи, и дядя со своим сыном стали его пленниками.

- Но что же армия? - настаивала Норисса. - Неужели она не была достаточно сильна, чтобы отразить нападение?

Байдевин сокрушенно покачал головой:

- Тайлек все заранее подготовил. К этому черному дню мало кто из офицеров оставался на свободе. Те, кто не согласились присоединиться к войскам Пэшета, попали в темницу. У кого-то оказались в застенке жены и дети - в качестве заложников верной службы. Я не попал в темницу только потому, что набросился на одного из телохранителей Пэшета и сбил его с ног. Тогда двое других оттащили меня. Пэшету доставило такое огромное удовольствие наблюдать, как я болтаюсь между ними, словно кукла, что он оставил меня при себе в качестве военной добычи и раба!

Байдевин вскочил на ноги и отошел, встав позади кайфара. Норисса молчала, предоставив гному возможность самому справиться со стыдом и гневом, которые сверкнули в его глазах. Вдруг она почувствовала, что гном глядит на нее, его вопросительный и удивленный взгляд встретился с ее, и Норисса нервно вздрогнула, плотней запахнувшись в плащ.

- Почему ты на меня так смотришь?

Байдевин отвернулся, но не выдержал и снова глянул на нее, искоса и виновато.

- Прости меня, но мне стало понятно, что ты - тот самый человек, которого разыскивает Тайлек. Иногда, когда я смотрю на тебя, я тебя словно бы не вижу. Это как будто... - гном покачал головой и ничего не прибавил.

Норисса некоторое время раздумывала и наконец решилась. Глубоко вздохнув, она позволила облику Норена исчезнуть. Затем она распахнула плащ и с наслаждением потянулась.

- Как здорово снова стать собой! - воскликнула она. Открыв глаза, она рассмеялась, такое ошарашенное выражение лица было у гнома.

- Но... как? - пробормотал Байдевин. - Ты что - ведьма?

Норисса немедленно стала серьезной.

- Нет, я не ведьма. Меня зовут Норисса, я дочь Рольфа-охотника. Иллюзии, которые ты видел, создаю не я, их создает вот это... - Норисса достала из-за воротника своей кожаной рубашки маленький золотой медальон.

- Я понял, кто ты такая, когда Пэшет не посадил тебя в темницу, а оставил ночевать в гостевой комнате, - воскликнул гном. - Как попал к тебе этот амулет?

Норисса рассказала о смерти родителей, о своем решении отправиться в путешествие, о появлении Эдель и ее скорой смерти.

- Именно возле ее могилы, - рассказывала Норисса, - я узнала, какой силой обладает этот амулет.

Сжав медальон в кулаке, она поведала историю о чудесном появлении множества плакальщиц в черном, совершенно позабыв о его присутствии, заново переживая воспоминания о том, самом первом волшебстве. Медальон в ее руке слегка нагрелся - ощущение теплоты в последнее время появлялось все чаще, сменив собой мощный поток неуправляемой энергии, который извергался из него в самом начале.

- Пока я путешествовала, я много упражнялась с ним, - пояснила Норисса, - и обнаружила, что могу создавать почти любые иллюзии. Однако поддерживать иллюзию в течение продолжительного времени - это мне тоже кое-чего стоит, словно амулет черпает силы прямо из меня.

- Тебе прислала это украшение старая колдунья, которую ты никогда не видела? - с трепетом спросил Байдевин.

- Да... прислала и умерла. Теперь я должна отыскать одного человека, который объяснит мне - почему. Для этого я и путешествую в Таррагон. Затем... - на мгновение она задумалась о той таинственной силе, которая не переставая влекла ее, - затем мне нужно завершить еще одно дело.

Утреннее солнце поднялось достаточно высоко и залило их убежище ярким светом и приятным теплом. Байдевин привстал и начал пристально всматриваться в далекие горные вершины.

- Мне кажется, нам пора в путь. Наверняка они уже заметили наше отсутствие.

К полудню они оставили горы далеко позади и повернули на северо-восток, направляясь к морю, на берегу которого стоял Таррагон. Байдевин шагал впереди, указывая путь кайфару. Они двигались прямо по бездорожью, не рискуя выходить на дорогу и далеко обходя хутора и одинокие домики, которые им встречались. Один раз Норисса попросила гнома остановить кайфара и некоторое время сидела неподвижно, разглядывая море травы. Пушистые венчики трав колыхались очень высоко, доставая до верха ее высоких ботинок, травы кланялись свежему ветру и тут же выпрямлялись, словно танцуя.

- Вон там - это дерево сайма? - спросила Норисса, указывая рукой на далекий силуэт.

- Да. Судя по его размерам, оно растет возле источника, - он повернулся к девушке с некоторым удивлением. - Ты разве никогда не видела саймы?

- Нет. Ни саймы, ни такого количества травы. Ее здесь прямо... море. Мне обо всем этом рассказывала моя мать. Она родилась в этих краях.

Вспомнив об этом, Норисса не смогла сдержать грустных воспоминаний. Рассердившись на себя за это. Она пнула кайфара носком ботинка в тщетной попытке отогнать печаль, разбуженную в ней пышным травостоем и безграничными пространствами.