Знак черепа - [50]

Он схватил пистолет и сорвал со стены абордажный топор. Сэр Ричард помог вооружиться остальным. Они выбежали на палубу, опередив меня, и с громкими возгласами стали пробиваться сквозь толпу.

— На ют! — крикнул я сэру Ричарду и бросился к трапу. Сторонники Джекобса были отброшены и рассеяны людьми Майкла. Через балюстраду фальшборта карабкались голые по пояс, загорелые и мускулистые бандиты Желтого Джека. Когда я появился на квартердеке, Джекобс выстрелил в меня из пистолета, но промахнулся и, пригнувшись, ловко уклонился от моего ответного выстрела. Со шпагой в руке я взбежал по трапу, парируя его встречный удар. Он оказался намного более отважным и энергичным, чем я его представлял, ибо, скорее всего, рассчитывал на свое искусство фехтования, далеко не посредственное. Тем не менее я достал его на третьем выпаде, и он рухнул на палубу, получив рану между ребрами.

Внизу, на палубе, разгорелась отчаянная драка. Треск выстрелов, звон и бряцание стали, глухие, попадающие в цель удары перемежались с яростными воплями и криками. Огненные вспышки пороховых зарядов на мгновение высвечивали фигуры сражающихся, чтобы затем снова погрузить их во мрак. Мы находились в смертельной опасности. Сквозь шум битвы до меня доносился грохот волн, разбивающихся о скалы по левому борту, куда нас сносило ветром. Если нам не удастся выйти из дрейфа или стать на якорь в течение нескольких минут, мы пропали. Сэр Ричард промчался мимо меня к срезу полуюта, держа в руке обнаженную шпагу, лезвие которой при свете фонаря отливало красным, и прыгнул вниз во всеобщую схватку.

Я слышал громкий голос Майкла, отдающего команды. Хватит ли у нас сил? Кто-то перерубил канат, удерживавший фелуку у нашего борта, и она медленно, царапая обшивку, подрейфовала к ахтердеку. Ее мачта намного возвышалась над нашей палубой;

на секунду она зацепилась гафелем за бизань-ванты баркентины, затем ветром ее отнесло за корму. Я не смог даже обернуться ей вслед, хоть и слышал крики, когда люди, оставшиеся на борту фелуки, привели ее к ветру. Нас быстро сносило на рифы.

Битва перемещалась от кормы на нос и обратно. Теперь соперники дрались упорно, ожесточенно, в суровом безмолвии, чтобы сберечь дыхание, и только команды Майкла разносились над шумом сражения. Я почти ничего не видел из происходящего на палубе, не смея оторваться от штурвала, хотя из-за недостаточного количества парусов это позволяло разве что держать баркентину носом против волны.

Наконец Майкл поднялся по трапу, запыхавшийся, мокрый, сверкая белым оскалом зубов в густых зарослях черной бороды.

— Дело сделано! — проговорил он, небрежно переступая через безжизненное тело Джекобса и направляясь ко мне. — Живая была драка! Ребята отлично размялись! Но и нашим тоже досталось. Хорошо, что мы вовремя выбрались из кубрика!

Он бросил взгляд в сторону подветренных рифов и одним прыжком очутился у ограды полуюта.

— Контр-бизань ставить! — заорал он. — Эй, кто там — поднять верхние марселя! Быстро!

Четверо матросов бросились к вантам. У одного капала кровь с предплечья, лицо другого превратилось в багровую маску, но они живо принялись за работу.

— Уступите-ка мне штурвал, сэр, — сказал Черный Майкл. — Сейчас мы отсюда выкарабкаемся. Фуншальский Пит мертв. Наконец-то мы с ним расквитались. Желтый Джек успел спрыгнуть в фелуку, когда мы ей обрубили концы. Мы заперли людей Джекобса на полубаке. Теперь они станут послушными, после этой взбучки!

Я спустился на главную палубу и нашел там сэра Ричарда, усталого, с трудом переводящего дыхание, но торжествующего.

— Я отослал Фрэнка в каюту, — сказал он. — Он на меня разозлился, но я остался непреклонным. Эта юная обезьяна лезла в самое пекло. Поверите ли, Пенрит, он пристрелил бандита, который напал на меня, — ей-богу, правда!

Палуба представляла собой жуткое зрелище. Трупы десятка португальцев с фелуки лежали то тут, то там, залитые кровью из многочисленных колотых, рубленых и огнестрельных ран. Среди них были и двое людей Джекобса. Трое из команды Майкла получили тяжелые ранения, а один был убит. Я отправил раненых на корму, где ими занялся сэр Ричард, а сам перешел на бак взглянуть на соучастников Джекобса, которых заперли в носовом трюме. Увидев меня, они тут же стали молить о пощаде.

— Бросайте оружие, мятежные псы, — приказал я, и они молча, один за другим, виновато опустив головы, поднялись из трюма на палубу. Эмбер тут же, не мешкая, погнал их на работу.

«Золотая Надежда» опять забрала ветер и вновь легла на прежний курс. Черный Майкл на полуюте приветствовал меня:

— Ну что я говорил вам, мистер Пенрит? Прав ли я оказался насчет Джекобса?

Я молча кивнул. Мы еще не совсем избавились от опасности, но баркентина ходко шла в крутой бейдевинд под кливером, верхними марселями, гротастакселем и контр-бизанью, рассекая волны и превосходно слушаясь руля.

— Теперь вы — капитан, — сказал мне Черный Майкл.

Именно эта мысль и пришла мне в голову, когда я наклонился над телом Джекобса. Широко раскрытые глаза капитана подернулись тусклой пленкой, а изо рта стекала тонкая струйка крови. Я убил человека! В честном поединке и непреднамеренно, однако при виде мертвого тела я почувствовал себя дурно.