Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона - [98]

Ранним утром следующего дня Ньютон, мистер Холл и я в сопровождении нескольких полицейских отправились на площадь Варфоломея, что возле рынка Смитфилд. С ордером на обыск мы вошли в здание, где жили мистер Вудворд и мистер Даунинг – печатник и издатель, принимавшие участие в заговоре, – и, опираясь на постановление парламента, изъяли печатный станок на том основании, что на нем будто бы чеканились фальшивые монеты. Вудворд и Даунинг отчаянно протестовали, они утверждали, что станок используется только для печати памфлетов, и это дало Ньютону повод для конфискации всей печатной продукции, якобы в качестве доказательства того факта, что печатный станок не использовался для чеканки монет. Возможно, мы действовали не вполне честно, однако тянуть дольше было нельзя, так как несколько дюжин экземпляров памфлета уже ходили по Лондону.

На следующий день мы отправились с визитом к лорду Галифаксу.

Так состоялся мой первый разговор с его светлостью, хотя я уже видел его в казначействе и Уайтхолле. Ньютон попросил меня сопровождать его из-за важности того, что он намеревался сообщить его светлости. Он опасался, что ему одному лорд Галифакс может не поверить, настолько необычной выглядела история, которую мы собирались рассказать.

Чарльзу Монтегю, графу Галифаксу, было около тридцати пяти лет. Некоторое время он учился в Тринити-колледже в Кембридже, и именно там они с Ньютоном подружились, несмотря на разницу в возрасте. Галифакс являлся одним из тех, кто поддержал претензии принца Оранского на английский трон; кроме того, он никогда не сочувствовал папистам. Лорд был красивым мужчиной, а его особняк в Апскорте показался мне роскошным. Я сразу же проникся симпатией к лорду Галифаксу, поскольку он повел себя весьма учтиво и сказал, что одно из его имен Эллис, а значит, мы, возможно, приходимся друг другу родственниками. Он совершенно меня очаровал.

Лорд Галифакс очень внимательно выслушал рассказ Ньютона, а когда тот закончил, сам разлил по бокалам белое вино.

– Чудовищно, что подобные вещи замышляются в Англии и в наше время, – заметил он.

– Действительно чудовищно, – откликнулся Ньютон.

– Они забыли, что Францию проклинали во всей Европе за безжалостное уничтожение несчастных гугенотов. Если история, как утверждает Дионисий, есть философия, состоящая из примеров, то данный пример слишком легко забыт, а урок не извлечен.

– Вы весьма удачно сформулировали свою мысль, ваша светлость, – сказал Ньютон.– Я позволил себе составить список людей, которые, по нашему мнению, являются участниками заговора.

Лорд Галифакс взглянул на список и, едва успев прочитать два первых имени, стал очень серьезным.

– Я вижу, что нам следует действовать чрезвычайно осторожно, – сказал он.– Лорд Эшли и лорд Лукас люди могущественные и, несомненно, будут все отрицать. Их слово будет иметь вес даже против вашего, доктор. Кажется, вы сказали, что у нас еще есть немного времени?

– До тех пор, пока не будет подписан мир и король не вернется домой, – ответил Ньютон.– Вряд ли они начнут действовать раньше.

– Тогда мы должны терпеливо ждать и готовиться, – сказал лорд Галифакс.– Я поговорю с милордами Сомерсом, Уортоном и Расселлом. Мне бы хотелось, чтобы правительство выступило единым фронтом, поскольку ситуация складывается весьма деликатная. На данном этапе вы можете предоставить решение всех проблем мне, джентльмены. А пока, доктор Ньютон, вам следует соблюдать максимальную осторожность, ведь все наши планы борьбы с заговорщиками пойдут насмарку, если будет причинен какой-либо вред дядюшке прелестной мисс Бартон.

Слова лорда Галифакса меня удивили: я и не знал, что он знаком с этой леди.

– Я всегда рядом с доктором Ньютоном, – сказал я.– И я вооружен шпагой и пистолетами. Как и мистер Холл.

– Вот видите, – сказал Ньютон.– Меня хорошо защищают.

– Это замечательно, – кивнул лорд Галифакс.– Тем не менее, доктор, я бы хотел, чтобы вы держались подальше от Монетного двора, пока все это не будет закончено. Если Тауэр полон опасных людей, то вам нельзя рисковать. В Лондоне всегда плохо относились к католикам, и ваше убийство, доктор, вызовет гнев у населения. Достаточно будет кому-нибудь выйти вперед и поклясться, что мистер Амброуз и мистер Ретье занимались подготовкой покушения на короля, и это станет искрой, из которой возникнет нечто пострашнее Великого лондонского пожара. Вот почему, доктор Ньютон, держитесь подальше от Монетного двора и предоставьте остальное мне. Я навещу вас на Джермин-стрит, когда мне потребуется переговорить с вами.

– Если вы считаете, что это необходимо, – сказал Ньютон с изящным поклоном, – то мы именно так и поступим.

О заключении Рисвикского мира «Лондон газет» сообщила шестнадцатого сентября, а подписан он был двенадцатого. В течение месяца, предшествующего подписанию договора, и месяца после подписания напряженность на Монетном дворе уменьшилась, поскольку финансовый кризис, связанный с недостатком денег для выплат армии, потерял свою остроту.

Теперь мне приходилось гораздо чаще бывать на Джермин-стрит по делам Монетного двора, и я получил возможность вновь регулярно видеть мисс Бартон. Несмотря на слова Ньютона, мне не удавалось заметить в ее поведении никаких признаков влюбленности. Она обращалась со мной вежливо, но холодно. Впрочем, Ньютон не ощущал изменений в наших отношениях – его вообще мало занимали подобные вещи. Кроме того, мисс Бартон часто отсутствовала. Я не знал, куда она уходила, так как ни она, ни миссис Роджерс, ни сам Ньютон не считали нужным что-либо мне объяснять. Но несколько раз Ньютон и мисс Бартон были гостями лорда Галифакса, в то время как я оставался на Джерминстрит в обществе миссис Роджерс. Несмотря на равнодушие ко мне мисс Бартон, она по-прежнему занимала все мои мысли, хотя это ни в коей мере не оправдывает того, что я совсем забыл об опасности, угрожающей жизни Ньютона, из-за чего его едва не убили.