Знаем ли мы все о классиках мировой литературы? - [4]

Ещё находясь в действующей армии Паскевича, Грибоедов составил проект организации Русской закавказской компании по образцу Британской Ост-Индской. Русская компания должна была иметь право строить крепости, содержать собственные войска, чтобы вести мощную торговую экспансию.

К моменту прибытия Грибоедова в столицу Персидской империи там действовали два соперничавших британских представительства. Посланником могущественной Ост-Индской компании, формально подчинявшейся королю Англии, был человек по имени Рональд Макдональд. Компания была заинтересована в том, чтобы Персия сохраняла мир с Россией. И Макдональд делал для этого всё. К тому же англичанина с Грибоедовым связывали отношения личной дружбы. Официальными же дипломатическими представителями британской короны в Тегеране были Генри Уиллок, его брат Джордж и врач Джон Макнил. Эти люди придерживались курса на конфронтацию с Россией. Более того, Джон Макнил был автором первой теории «сдерживания», изложенной в памфлете «Будущее и настоящее положение России на Востоке».

Грибоедов стал проявлять свой характер с первой же аудиенции у персидского монарха. По случаю встречи русского посланника шах Фетх-Али был облачён в шитые серебром, золотом и жемчугом одежды и в огромный парчовый тюрбан с перьями. В таком громоздком и тяжёлом наряде он не мог даже присесть. Грибоедов же, не соблюдая персидского этикета, коротко поклонился и уселся в кресло у стены в непринуждённой позе. Шах не стал прерывать церемониал и полтора часа простоял перед русским посланником, словно разряженная кукла. Лишь глаза «владыки Вселенной» нехорошо сверкали.

Надо сказать, что формально главой Персии был Фетх-Али, пребывавший в Тегеране, но на практике страной управлял его сын, Аббас-Мирза. Резиденция наследника престола находилась в Тебризе, куда, покончив с официальными церемониями, и намеревался отправиться новый русский посланник. На 27 реджеба, 21 января старого стиля, был назначен отъезд Грибоедова из Тегерана. Вечером 19 января шах прислал подарки отъезжающим русским дипломатам, а 20-го дал Грибоедову прощальную аудиенцию.

Вечером того же дня евнух шахского гарема, бывший христианин Мирза-Якуб, пришёл к Грибоедову, прося убежища, признания русского подданства и вывоза в Россию. Согласно одной из статей Туркманчайского договора, Грибоедов эту просьбу игнорировать не мог, однако понимал, что если принять беглеца, то осложнения будут неизбежны, и сумел от него отделаться. Однако на этом злоключения русского посланника не закончились. Где-то между 24 и 26–27 января зять шаха, Аллах Яр-хан, привёл в русское посольство двух армянок-христианок из своего гарема, которые внезапно тоже пожелали вернуться на историческую родину, и Грибоедову ничего не оставалось, как принять их. Тут же поползли слухи о том, что русский вазир-мухтар отнял у Аллаха Яр-хана гаремных женщин против их воли… Шах трижды лицемерно предупреждал Грибоедова об опасности нападения черни, с которой якобы не в силах совладать. Поначалу к зданию миссии, выкрикивая оскорбления, ринулись несколько десятков персов. Грибоедов приказал дать холостой залп, но один из нападавших упал замертво, сражённый боевым выстрелом не из посольства. Всё это было очень похоже на старый сценарий с «сакральной жертвой». Персы отнесли тело убитого в мечеть, где муллы тут же потребовали «джахата».

30 января здание русской миссии было вновь атаковано толпой фанатиков. Персидская охрана посольства тут же разбежалась. Расправа над русскими дипломатами была жестокой. Их тела несколько дней таскали по улицам, привязав к ним дохлых кошек и собак, а затем изрубили на части и сбросили в яму за городскими стенами. Спастись удалось лишь секретарю Мальцову, находившемуся в момент нападения персов в соседнем доме, да курьеру Амбарцуму, которого просто не добили.

Вопрос о том, какую роль в гибели русского посла сыграли англичане и почему вероотступник Мирза-Якуб вдруг вспомнил о былой вере и пришёл, якобы за спасением, в русское посольство, ещё долго будет оставаться без ответа. Но в дневниках британского лейтенанта Александера, опубликованных ещё до гибели Грибоедова, говорится, что евнух был своим человеком в английской миссии. Не потому ли, предчувствуя провокацию, Грибоедов пытался не слишком дипломатично от него избавиться?

Нине Грибоедовой долго не говорили правды – она была беременна. Отсутствие писем от мужа объясняли его болезнью. Но она подслушала чей-то разговор и обо всём узнала. Страшное известие спровоцировало преждевременные роды. Ребёнок умер через час после рождения… Нина носила траур по мужу до конца жизни.

Считается, что шах, предвосхищая желание русского царя получить тело посла, отдал приказ найти останки Грибоедова. Пушкин в «Путешествии в Арзрум» пишет: «Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, некогда простреленной пистолетною пулею». Но откуда наш великий поэт узнал об этом, неизвестно. Опознать Грибоедова в Тегеране мог один человек – Мальцов, но он был арестован и через некоторое время под стражей отправлен в Россию. Армянские источники сообщают, что посланные шахом люди не смогли найти труп Грибоедова и пригласили армянских купцов и других русских подданных, но и те не могли никого опознать. Вероятнее всего, в гроб уложили останки, которые сохранились лучше других. Русский консул в Тебризе А. Амбургер узнал о гибели посольства только через неделю. Тело привезли в Тевриз ещё позже. Амбургер доносил Паскевичу: «При открытии гроба тело покойного Александра Сергеевича не имело почти никаких признаков своего внешнего изображения; оно, по-видимому, было ужасно изрублено и закидано каменьями и перешло в сильное тление, а потому законопатили гроб и залили нефтью». Это означает лишь одно: опознание было бессмысленным, но всё же на деле решили поставить точку, объявив, что тело Грибоедова получено. Провокаторы не достигли своей цели начать войну: Николаю I нужен был мир с Персией, и он его сохранил.