Знаем ли мы русский язык? Используйте крылатые выражения, зная историю их возникновения! - [9]
Не правда ли, странное сочетание с точки зрения современного языка ухо-парень. Но синонимический ряд поможет понять его значение:
лихой сорванец; удалец; пройда; прохиндей; протобестия; хлюст; продувная бестия; пальца в рот не клади; выжига; сачок; жох; стрекулист; пролаза; хват; штукарь; шаромыга (шаромыжник); ловчила; гусь лапчатый; вьюн; ходок; хитрец; ловкач; фокусник; доставала; химик; жук; проныра; пройдоха; махинатор…
«Твои бы речи, да Богу в уши !» – говорим мы благодарно за приятные пожелания.
« Жену выбирай не глазами, а ушами » (по славушке) – советует пословица.
« Имеющий уши да услышит !» – скажем, подводя итог разговору. И вспомним, что эта фраза из Евангелия от Матфея, где приведены слова, сказанные в проповеди на горе Елеонской (11: 15; 25: 30): «Кто имеет уши слышать, да слышит!» И этими словами мы подчеркиваем важность сообщения, покажем, что сказанного самого по себе достаточно и оно в комментариях не нуждается.
Голова… садовая
Словарь Брокгауза и Ефрона нам напомнит, что головою на Руси назывались различного рода начальствующие должностные лица.
«Кроме голов городского, житничного, заставного, засечного, кабацкого, казачьего, объезжего, осадного, письменного, пушкарского, станичного, стоялого на поле и других, следует ещё упомянуть: голов, которые собирали пошлины с мытов и перевозов; соляных голов, которые производили казённое добывание соли; выборных голов при казённых виноградных и тутовых садах, при шёлковых заводах, при казённом промысле…»
«Ему до смерти хотелось покалякать о всяком вздоре у дьяка, где, без всякого сомнения, сидел уже и голова, и приезжий бас, и дегтярь Микита, ездивший через каждые две недели в Полтаву на торги и отпускавший такие шутки, что все миряне брались за животы со смеху» ( Гоголь Н. Ночь перед Рождеством).
Эх, сколько ж всегда над нами было начальников!
Выражений со словом голова столько, что, право, голова идёт кругом. Но даю голову на отсечение, что мы не упустим ни одного.
Кто ж с трезвой головой даст голову на отсечение? Только тот, кто полностью может ручаться за что-то. Этот оборот пришел к нам из французского языка с тем же значением – «donner sa tete a couper».
На голову – свою и чужую – мы жалуемся часто, называя её то пустой, то дурной, то горячей…
« Дурная голова ногам покою не даёт!» – говорим мы, когда сделаем что-то не подумав, а потом приходится все переделывать, а часто – ходить куда-то ещё раз.
А ещё голова бывает садовой и головушкой забубённой.
« Эх, голова садовая!.. » – говорим мы расстроенно о человеке, сделавшем глупость. И словарь синонимов расшифровывает наш приговор:
растяпа; дурак; голова еловая; растрёпа; ротозей; ворона; дурья голова; тетеря; пустая голова; тюха; голова мякинная; губошлёп; голова баранья; раззява; голова ежовая; разиня; голова дубовая; голова забубённая; голова соломой набита…
Откуда пошло это странное выражение? Да прямёхонько с огорода и сада, куда для отпугивания птиц ставились чучела или пугала. Головы у них были из выдолбленной тыквы или старой кастрюли – пустой, естественно. Вот и пошло ходить в языке «голова садовая» – типа пустая голова. А ещё бывает голова соломой набита — всё та же садово-огородная аналогия.
А вот слово «забубённый» напрямую связано со скоморохами. С бубенчиками на шапках и бубенцами в руках они потешали простую публику, высмеивая власть имущих. За такую крамолу можно было и головы не сносить.
Этим выражением называли также и картёжников, потому что на старинных игральных картах бубновую масть обозначали не ромбом, как теперь, а бубенцами.
Ну и наконец, забубёнными головушками во второй половине XIX века стали называть каторжников. На арестантскую робу нашивали красные ромбы, чтобы при попытке каторжников к бегству конвоирам было легче в них целиться. И в наши дни смысл фразеологизма забубённая головушка не изменился – так мы называем людей отчаянных, пропащих, способных на всё.
Ну а о ком-то мы говорим, что он без царя в голове. Без чинопочитания, что ли? Оказывается, это часть пословицы, которую в народе потом переиначили: «Свой ум – царь в голове». Вот, оказывается, о каком царе идёт речь.
Нерадивому ученику, у которого голова дырявая, знания в голову вбивают и втемяшивают, а он все равно жалуется, что выскочило из головы. Но каждый знает, что учение лучше даётся с утра, на свежую голову. Зубрила забивает голову — перегружает память множеством ненужных сведений.
Голова ( котелок ) варит — говорим мы о толковом, сообразительном человеке. А ещё – что у него голова на плечах, что он – парень с головой. Бывает же такой, про кого говорят: буйная голова, ветреная голова — все ему неимется, не сидится на месте.
«Уж сложу я там буйную головушку » ( Лермонтов М. Песнь о купце Калашникове).
Мы с головой погружаемся в интересное дело. Порой же за порученное приходится отвечать головой, и не снести головы или заплатить головой, если мы задание запороли.
« Королева. Как вы полагаете, кто виноват в том, что у меня нет подснежников?..
Главный садовник. Ваше величество, я отвечаю головой только за садовые растения» (
Читая эту книгу, почувствуйте себя равноправным собеседником, ведь вы общаетесь не с поучающим специалистом, а с человеком, которому небезразлична судьба и состояние родного языка. Узнавайте новые слова, вспоминайте забытые старые, получайте интересные сведения о происхождении слов и выражений, об их первоначальном значении. Используйте крылатые выражения, обогащайте свой словарный запас, будьте интересным собеседником и умелым рассказчиком! Человек, виртуозно владеющий речью, всегда находится в центре внимания.
…«И гений, парадоксов друг» – гений и впрямь может быть другом парадоксов своей биографии… Как только писателя причисляют к сонму классиков – происходит небожественное чудо: живого человека заменяет икона в виде портрета в кабинете литературы, а всё, что не укладывается в канон, как будто стирается ластиком из его биографии. А не укладывается не так уж мало. Пушкин – «Солнце русской поэзии» – в жизни был сердцеедом, разрушившим множество женских судеб, а в личной переписке – иногда и пошляком. Можно умиляться светлым отрывкам из недавно введённого в школьную программу «Лета Господня» Ивана Шмелёва, но как забыть о том, что одновременно с этой книгой он писал пламенные оды в поддержку Гитлера? В школе обходят эти трудности, предлагая детям удобный миф, «хрестоматийный глянец» вместо живого человека.
Первая книга тома «Искусство» предлагает читателям очерк архитектуры, изобразительного и декоративно-прикладного искусства с древнейших времён до эпохи Возрождения. Она объединяет тринадцать разделов, посвященных искусству различных стран и пародов. Особое внимание уделено античному, древнерусскому искусству, а также искусству Возрождения в Италии, Нидерландах, Франции и Германии. Статьи, вошедшие в книгу, написаны специалистами из Российской Академии художеств, Московского государственного университета, Государственного музея изобразительных искусств и Центральных научно-реставрационных проектных мастерских.Том «Искусство» рассчитан на детей среднего и старшего школьного возраста, их родителей и преподавателей, а также на всех, кто считает себя любителем искусства.Все вышедшие тома «Энциклопедии для детей» рекомендованы Управлением развития общего среднего образования Министерства образования Российской Федерации как дополнительное пособие для учащихся.В 1997 году редакция издательского предприятия «Аванта+» награждена дипломом Всероссийского выставочного центра за составление, художественное оформление, издание «Энциклопедии для детей».
Вторая книга тома «Искусство» предлагает читателям очерк архитектуры, изобразительного и декоративно-прикладного искусства с XVII века до наших дней. Она объединяет шесть разделов, посвящённых выдающимся мастерам, основным стилям и направлениям искусства стран и народов мира. Статьи, вошедшие в книгу, написаны искусствоведами Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, Российского государственного гуманитарного университета и Государственной Третьяковской галереи.Том «Искусство» рассчитан на детей среднего и старшего школьного возраста, их родителей и преподавателей, а также на всех, кто считает себя любителем искусства.
Эта книга – не очередной учебник английского языка, а подробное руководство, которое доступным языком объясняет начинающему, как выучить английский язык. Вы узнаете, как все подходы к изучению языка можно выразить в одной формуле, что такое трудный и легкий способы учить язык, почему ваш английский не может быть «нулевым» и многое другое. Специально для книги автор создал сайт-приложение Langformula.ru с обзорами обучающих программ, словарем с 3000 английских слов и другими полезными материалами.
Карина Галоян – эксперт в области специальных навыков в английском языке. Автор метода «Спонтанный английский без русского акцента»™. Помогает русскоязычным профессионалам заговорить на английском языке без мысленного перевода и русских ошибок произношения за рекордно короткий срок. Её ученики входят в золотой процент незаменимых профессионалов. Они поставили английский на службу своим целям и продают себя дорого.
Эта книга — рассказ о русских именах, распространенных в нашем обществе. Автор рассматривает их происхождение, значение, историю формирования, динамику в историческом и современном плане. Дана социальная и эстетическая оценка личных имен, рекомендации, как называть новорожденных. Многое из того, что В. А. Никонов приводит в книге, собрано им самим по загсам ряда городов, областных центров и в сельской местности. Практически интересен для читателей — родителей и работников загса — словарь женских и мужских имен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена манипулятивному использованию слов в текстах российских средств массовой информации. Для иллюстрации дискурсивных процессов представлены и проанализированы многочисленные примеры.
Тема сборника лишь отчасти пересекается с традиционными объектами документоведения и архивоведения. Вводя неологизм «документность», по аналогии с термином Романа Якобсона «литературность», авторы — известные социологи, антропологи, историки, политологи, культурологи, философы, филологи — задаются вопросами о месте документа в современной культуре, о социальных конвенциях, стоящих за понятием «документ», и смыслах, вкладываемых в это понятие. Способы постановки подобных вопросов соединяют теоретическую рефлексию и анализ актуальных, в первую очередь российских, практик.