Значит, я умерла - [10]

— Нет, я вообще терпеть не могу такие сборища. Но Каро оценила бы.

Тео вздохнул.

— Мой отец тоже так считает. Это он все устроил, продумал каждую мелочь.

— Как прошел ланч?

— Как в аду, только компания похуже. Отец заказал religieuses au chocolat на десерт. Это такие двухэтажные эклеры, которые, по-моему, любила только Каро. — Тут я не могла с ним не согласиться — гадость кошмарная, но сестра их обожала.

— Хорошо, что я не пошла.

— Жутко было сидеть там и видеть, как люди, которых пригласили на службу, жуют и наслаждаются жизнью. Для них это была просто еще одна вечеринка, и всё. — Он отвернулся к окну.

— Не понимаю, как Каро их всех терпела, этих типов. — Я вспомнила, чем меня всегда привлекал Тео: он тоже был мизантропом, как и я. — А мой отец тоже там был?

— Был. — Он снова повернулся ко мне: — Ты из-за него не пошла?

Я дернула плечом.

— Отчасти.

— Ты с ним так и не разговариваешь?

Я помотала головой:

— Не-а.

— Последние два года я тоже почти не разговариваю с отцом. Но с тех пор, как умерла Каро, он снова втянул меня на свою орбиту.

— А вы почему не разговаривали?

— Он не может простить мне, что я ушел из семейного бизнеса. До сих пор называет мой выбор «предательством». А вы почему?

Но мне не хотелось пускаться в объяснения, особенно в день похорон сестры.

— Мы с отцом никогда не ладили. — Вообще-то это была не совсем правда, но ничего, сойдет.

— С родителями много кто не ладит, но не все уходят из дома в пятнадцать лет, — возразил Тео. — Он пил, в этом было дело?

— Каро тебе рассказывала?

— Я знаю, что он из тех, кто распускает руки, — ответил Тео. — Не с тобой и не с Кэролайн — по крайней мере, она так говорила, — но он бил вашу мать.

Я кивнула, радуясь, что он все знает и мне ничего не надо объяснять. Сестра всегда защищала отца, поэтому я не общалась с ней несколько лет. Я, конечно, могла кое-что добавить к сказанному Тео, но в тот момент мне не хотелось даже открывать рот на эту тему.

— Кэролайн говорила, что у него были проблемы с алкоголем, поэтому он бил мать, — продолжил он. — Но она клялась, что это в прошлом. Я верил ей, иначе и близко не подпустил бы его к Тедди.

— Конечно, во всем виноват алкоголь, — буркнула я. Как это типично для Каро: алкоголь — зло, а тот, кто заливает его в себя галлонами, чист, как ангел… Я кашлянула. Пришла пора трудных вопросов. — Тео, один репортер на похоронах намекнул мне, что Каро могла принимать наркотики. Я знаю, это безумие, но…

— Она принимала лекарства. Разные. Ей прописал их врач. Пока неясно, могло ли какое-то из них плохо повлиять на сердце.

В его тоне я уловила желание оправдать себя и жену — и сразу напряглась.

— А что именно она принимала?

— С тех пор как родился Тедди, она пила антидепрессанты. Еще что-то от бессонницы, тревоги и головных болей… Да, и от изжоги.

О том, что Каро страдала от мигреней и послеродовой депрессии, я тоже знала, но во все остальное верилось с трудом. Сестра никогда не жаловалась на здоровье.

— И когда она начала принимать лекарства от тревоги?

— Не знаю. Она не обсуждала это со мной.

— А как насчет запрещенных…

Тео перебил меня, не дав даже закончить:

— Каро никогда не стала бы принимать ничего такого, я уверен. Насколько мне известно, крепче красного вина она ничего в рот не брала.

— Вообще-то я имела в виду не сестру, а тебя, — выпалила я, надеясь пробить его фасад спокойствия. — Раньше ты ведь был наркоманом, да? А в последнее время как?

— Нет, с этим давно покончено.

Он посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. Оно и понятно: Тео не видел, в какого зверя превращался мой отец, стоило ему пропустить лишнюю рюмку; так откуда ему было знать о моих подозрениях — вдруг и он тоже, когда выпьет или уколется, становится эдаким вервольфом? К тому же я до сих пор не могла примирить в своем сознании две ипостаси Тео: принципиальный парень, сотрудник благотворительной организации, которая выявляет и возвращает на родину краденые артефакты, и тот, о ком писала мне Каро.

— За ланчем я выпил двойной скотч, — смущенно добавил Тео. — Боялся, что иначе не выдержу.

Он говорил искренне, но я решила не верить ему на слово.

— У тебя, наверное, есть копия отчета о вскрытии. Не покажешь?

— Никакого вскрытия не было.

Я даже подпрыгнула. Внезапная смерть сестры потрясла меня настолько, что мне и в голову не приходило задавать вопросы. А потом я получила письмо. Ее письмо. Которое все изменило.

— Но почему? Разве это не обязательная процедура в случае внезапной смерти?

— Только при подозрительных обстоятельствах.

Я с трудом сглотнула.

— А их не было, Тео?

Он ответил мне равнодушным взглядом.

— Чего не было?

— Подозрительных обстоятельств. — Я подалась к нему. — Может, ее убили?

Несколько мгновений мы с Тео напряженно смотрели друг на друга. Потом он небрежно поправил запонку, и я снова увидела на его запястье шрам. Каро мало рассказывала о муже, но намекала, что он весь исполосован шрамами.

— Думаешь, тот тип, с кем она встречалась, что-то с ней сделал? — спросил Тео.

Такого поворота я не ожидала. Я была готова к любой его попытке развеять мои сомнения, но не к тому, что он станет изобретать подозреваемого.