Змей подколодный - [32]

— У директора в кабинете ты была?

— Да, но меня… у директора меня никто не трогал.

— А что там произошло?

— Говорю тебе — не знаю! Не помню… Море было…

— Море?..

— Да. Нет, подожди… там у него шкаф… шкаф такой, — Ольга показала, — в нём фигурки стоят, ну, статуэтки всякие…

— Есть такой, — сказал Андрей. — Я видел. И что?

— Я смотрела в этот шкаф, а потом было море… нет, подожди… Ну да, море. И песок. И там стояли такие колонны… нет, я не помню!

— Постарайся вспомнить.

Казалось, она сообщала ему чертовски важные вещи — так внимательно он смотрел, нахмуренный и жутко серьёзный. Ольга закрыла глаза, но это ничему не помогло — вертелось вот что-то… но что?..

— Стекло… — сказала она, наконец. — Я была в стекле… или не я… Не за стеклом, а в стекле.

— А статуэтки эти что?

— Да ничего… Просто я смотрела в шкаф, а потом стало море. И стекло. Меня загипнотизировали просто, наверное.

— Да это понятно, — сказал Карцев и, подобрав веточку, принялся тщательно очищать её от коры. — Это как раз понятно… В стекле, говоришь?

— Не знаю… — сказала Ольга. — Да… что-то вроде… Но не со мной… Я это просто видела… или… Нет, не помню я.

— А ты Гофмана не читала? — спросил Андрей, расщепляя ногтем очищенный прутик. — "Золотой горшок"?

— Нет. А что?

— Да сидел он там в стекле… тоже студент, кстати… Литературная реминисценция называется.

— Это мы ещё не проходили, — сказала Ольга и, выдернув прутик у него из пальцев, начала его разламывать — на мелкие, крошечные кусочки.

Карцев, внимательно наблюдавший за процессом разламывания, отобрал у неё, наконец, остатки веточки и зашвырнул через плечо.

— Перестань. Я без задней мысли его взял, — сказал он, отряхивая ладони.

— Ладно! — отмахнулась Ольга. — Может, и к лучшему.

Андрей поднял бровь и прищурил глаз — вылитый пират!

— Что — к лучшему? Розги?

— Не умру же я от этого, — сказала Ольга. — Как к зубному сходить, — небрежно сказала она, с ужасом припоминая процесс порки. — Подумаешь!

— Лучше бы я к зубному ходил, — сумрачно сообщил Карцев.

— Ты сам говорил — первый раз только страшно.

— Это Никита говорил.

— Никита тоже получит, — с некоторым удовольствием сказала Ольга и тут же ощутила муки совести. — Сам дурак! Понесло его признаваться… Я бы не сдала, а мне он не помог всё равно.

— Это ведь я виноват, — сказал пират. — Нечестно выходит, тебе не кажется?

Рыцари вокруг прямо кишат, подумала Ольга и высказалась вслух:

— Благородство на грани дебилизма. Моей драгоценной жизни точно с вами ничего не грозит. Могу быть абсолютно спокойна.

— Конечно, можешь, — сказал Карцев. — Это я серьёзно.

Некоторое время они молчали, а потом Ольга сказала — потому что сказать это всё равно было нужно, верно?

— Слушай… Ты извини, что я так тебя напрягла… То есть, понимаешь…

— Всегда пожалуйста, — сказал он. — Это я тоже серьёзно. Тебе же сказали, что ты можешь на меня рассчитывать.

— Да! — вспомнила, наконец, Ольга. — Так что ты там нашёл?

Пират полез в нагрудный карман и протянул ей Лёшкину записку.

Записка была свёрнута трубочкой. Ольга разгладила её на коленке, а прочитав, отпустила, и записка свернулась снова, упала на подол платья. Не будет встречи у фонтана. Ей опять захотелось плакать, и она задрала голову и сглотнула. Нечестно! Всё нечестно!..

— Чудный прикол! — хрипло сказала она, смахивая бумажную трубочку на траву.

— Подожди злиться, — сказал Карцев, подбирая записку. — Там ещё одно письмецо имелось. Вот.

— Кто это мог написать? — спросила она, прочитав второй листок.

Андрей только руками развёл.

— Наперсница! Какая же я тебе наперсница?! Придурки!

— Лет сто назад наперсницей называли младшую подругу, опекаемую, — пояснил он и быстро добавил: — Раз я мужчина, я ведь должен тебя опекать.

— Спасибо! — саркастически сказала Ольга. — Я без тебя просто пропаду!

Тут она сообразила, что рыдала пирату в жилетку — получаса не прошло! — и немедля сменила тему:

— Неужели неясно, что никуда мы не уйдём! Я, во всяком случае!

— Нам угрожают. Ты это понимаешь? — сказал Карцев. — Я вообще-то не хотел тебе вторую бумажку показывать.

— Думал, испугаюсь?

— Ни в коем разе, — сказал пират. — Напротив… И это жаль. При других обстоятельствах я предпочёл бы, чтобы ты последовала совету.

— Ещё чего!

— Ольга… ведь это уже не шутки. Если бы было куда уйти или я бы мог тебе компанию составить… Но я не могу, я должен… ч-чёрт!..

— Ты очень умный, — снова сказала Ольга. — Ужасно умный. Он должен!.. Я тоже никуда не уйду, пока не найду Лёшку. Потому что…

— Почему?

— Потому что если я его не найду, будет ещё хуже. Доступно?

— Нет, — сказал Андрей.

— Вот и замечательно. Пошли отсюда. Я, по ходу, две пары пропустила сегодня. Учиться надо.

— Не знаешь, где тут ёлки растут? Кроме как у ограды, туда топать далеко, — спросил её этот умный, и Ольга удивилась.

— Зачем тебе?

— Пожевать. Мне к Демурову сейчас надо, — сказал Карцев, поднимаясь.

— Что ж ты курил тогда?

— Я к нему не собирался, пока с тобой не поговорил. Теперь пойду признаваться.

— Ясно, — сказала Ольга. — Давай. Оба вы двинутые с Деликом.

— Наверное, — согласился Карцев. — Опять же, привыкать надо.

— А ты что, собрался здесь все четыре года торчать?