Змей и жемчужина - [129]
— Тебя следовало давным-давно превратить в пирог, — сказал я ему, на что несчастная тварь заблеяла и начала жевать чёрный бархатный рукав моего камзола.
— Как, Джулия уже легла спать? — спросила Лукреция мадонну Адриану, шурша юбками, расписанными цветами.
— Да, и в очень подавленном расположении духа. — Мадонна Адриана неодобрительно посмотрела на меня. — Леонелло наговорил ей гадостей.
— А подслушивать некрасиво, — ни на кого не глядя, сказал я. Мадонна Адриана фыркнула и отвела Лукрецию к камину, подальше от меня.
— Не знала, что хоть один мужчина в мире может наговорить гадостей Джулии. — Лукреция, игнорируя меня, склонилась к завитой голове мадонны Адрианы. — Даже мой отец — даже когда он в ярости, ей достаточно посмотреть на него, сморщив нос, и он тает. Это несправедливо и нечестно.
— В этом мире нет справедливости, моя птичка. — И мадонна Адриана пригладила волосы своей бывшей подопечной.
Юная графиня ди Пезаро принялась теребить розу, нарисованную на её юбке. Её голос звучал очень тихо, но я всё равно хорошо её слышал; вынув из кошеля мою колоду карт, я сделал вид, что поглощён её тасованием. Может быть, подслушивать и некрасиво, но у меня уж слишком хорошо это получается.
— Я много часов затратила на это платье, и что же, хоть кто-нибудь на меня посмотрел? — возмущённо вопросила Лукреция, и мадонна Адриана вздохнула. — Нет, они смотрели на неё. Они всегда смотрят на неё. Я выше её, и у меня глаза голубые, что намного красивее тёмных. Пусть мои волосы не такие длинные, зато, по крайней мере, я не полнею оттого, что ем слишком много печений, — и всё равно все мужчины смотрят только на неё. Хотя я дочь Папы, графиня ди Пезаро, и это мой дом.
— Разумеется, твой, — успокаивая её, молвила мадонна Адриана. — А Джулия — твоя подруга.
— Я знаю. — Лукреция накрутила на палец локон своих светлых волос. — Я бы никогда не очутилась здесь вместе с мужем, если бы не она. Но я была бы не прочь, если бы мужчины иногда смотрели и на меня. Особенно в моём доме. — В её голосе зазвучала злая нотка. — Я напишу отцу, что состязание в красоте выиграла Катерина Гонзага. И скажу ему, что она выше и красивее Джулии.
— И тогда, быть может, он вместо Джулии сделает своей любовницей её, — сказала мадонна Адриана. — Неужели тебе в самом деле хочется делить внимание отца с этой важничающей ломбардкой, а не с нашей Джулией, с которой так приятно поговорить за обедом? Которая одалживает тебе свои драгоценности, стоит тебе только попросить? Которая научила тебя справляться со шлейфом твоего свадебного платья?
Графиня ди Пезаро опять вздохнула, и мадонна Адриана обняла её за плечи.
— А теперь в постель, моя птичка, — молвила она, и они, шелестя платьями, без лишних слов удалились, оставив мужчин заниматься серьёзным делом, сиречь строить предположения насчёт того, когда и как вторгнутся французы. «Строить предположения» звучит намного достойнее и серьёзнее, чем «пьяно разглагольствовать». Ручной козёл Джулии посмотрел на меня, проглотив кисточку, которую он только что отъел от подушки стула, и снова проблеял: — Бе-е-е.
— Нечего на меня блеять, — сказал я. — Я вовсе не чувствую себя виноватым.
Нет, пожалуй, всё-таки чувствовал. Наверное, я был слишком суров к моей бедной, маленькой, так любящей похихикать хозяйке, которая, по правде сказать, никогда не была ко мне не то что жестока или высокомерна, но даже просто невнимательна. И она теперь почти не смеялась; от своего беспокойства из-за Папы она сделалась тихой и обращённой в себя.
В самом деле, у кривобоких коротышек извращённые души.
ГЛАВА 14
Моё сердце там, где моё сокровище.
Отрывок из письма
Джулии Фарнезе к Родриго Борджиа
КАРМЕЛИНА
— Кармелина! Кармелина, послушайте. — Из огромной мраморной ванны с синими прожилками выплеснулась вода, когда мадонна Джулия поманила меня к себе в жарко натопленной ванной комнате. Я поставила тарелку пирожных, которые я принесла папской любовнице пожевать, пока ей будут мыть голову. Она сидела одна в громадной мраморной ванне, наполовину скрытая облаками пара, который наполнял небольшую ванную комнату, выложенную сине-зелёным мрамором, мокрые завитки её золотистых волос плавали на поверхности горячей воды, словно светлые водоросли. Её обнажённые плечи розово блестели, а за её спиной стояла служанка с засученными рукавами и массировала кожу её головы. Я осторожно подошла к ванне, стараясь не поскользнуться на мокром от пара полу, украшенном мозаикой в римском стиле — сплетающиеся рыбы и русалки, — и мадонна Джулия посмотрела на меня с сияющей улыбкой. — Я получила письмо от Его Святейшества. — Она взмахнула толстой пачкой листков. — Только послушайте, что он мне пишет!
Она прочистила горло и басовито, имитируя испанский акцент Папы, прочитала:
— «Все говорят, что, когда ты стояла рядом с нею, — он имеет в виду эту спесивую Катерину Гонзага, — она казалась всего лишь фонарём рядом с солнцем».
— Прекрасно сказано, — одобрила я, обменявшись усмешкой со служанкой, которая массировала кожу головы мадонны Джулии. — Во время своего недолгого пребывания в графском дворце толстый граф Оттавиано да Монтеведжо не обидел никого, а вот его жена сумела восстановить против себя всех. Мадонна Катерина Гонзага воротила нос от красот палаццо, пожаловалась, что мои жаренные с лимонным соком сардины якобы пересолены, а, уезжая, оставила в своей комнате хлев. Если бы они с мужем не уехали дальше на север, в свои поместья в Сан-Лоренцо, служанки начали бы плевать в её вино.
1947-й. Чарли Сент-Клер, выдворенная семьей из родной Америки за проступок, граничащий с преступлением против приличий, прибывает в Европу, надеясь разыскать свою кузину, пропавшую во Франции во время немецкой оккупации. 1915-й. Юная Эва Гардинер рвется воевать против немцев, и неожиданно такой шанс ей предоставляется. Разведывательное управление предлагает Эве стать агентом на французской территории, занятой бошами. Опекать ее будет знаменитая Алиса, королева шпионов, управляющая разведывательной сетью прямо под носом у немцев.
Юная рабыня Тея, принадлежащая дочери богатого римлянина Лепиде, влюбляется в красавца гладиатора. Однако счастью рабыни и гладиатора не суждено продлиться долго: хозяйка Теи, приревновав ее к гладиатору, разлучает влюбленных. Прошло время, и певческий дар Теи превратил ее в утонченную певицу для римской знати. Сама того не желая, Тея привлекла внимание самого императора Домициана. Безжалостный император, который в каждом видел убийцу, и не подозревал, что отныне его жизнь в руках очаровавшей его Теи.«Хозяйка Рима» — невероятно успешный дебютный роман американской писательницы Кейт Куинн, за которым последовали еще два романа из римского цикла.
69 год нашей эры. Римская империя бурлит. Год четырех императоров изменит все — особенно это коснется жизни двух сестер, Корнелии и Марселлы. Изысканная и амбициозная Корнелия, само олицетворение идеальной супруги, живет ради того, чтобы однажды лицезреть, как ее преданный муж станет императором. Ее сестра Марселла гораздо меньше интересуется тем, как вершится история. Но кровавый переворот заставляет обеих женщин вступить в борьбу за собственную жизнь. Пока Корнелия собирает осколки разбитых надежд, Марселла обнаруживает способность влиять на сильных мира сего.
Рим, II век нашей эры. В годы правления Траяна империя достигла небывалой мощи и величия, распространив свое владычество даже на самые отдаленные уголки Европы и Азии. Но могло ли это продолжаться вечно?Сын гладиатора Викс, авантюристка Сабина, интриганка Плотина и амбициозный патриций Адриан становятся главными песчинками в водовороте интриг, коими, как и во все времена, движут три кита страстей человеческих: любовь, ненависть и жажда власти. Судьбы этих людей тесно переплетаются с судьбой Римской империи, теряющей лучшего из владык Вечного города на семи холмах.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.