Змеиный король - [9]

Не отрывая глаз от экрана, отец спросил:

— Где был?

— В Нэшвилле, с Лидией и Диллом. Они ездили за вещами для школы. Я тебе говорил.

Рыгнув, отец смял банку из-под пива, швырнул ее в кучу таких же смятых банок и взял новую из редеющей груды непочатых.

— Купил себе новую одежду? А то ты похож на Дракулу.

Он открыл пиво.

— Нет, мне нравится эта.

Отец издал смешок.

— Да ясен пень, читаешь все это дерьмо о магах и феях.

— Клинт, дорогой, прошу тебя, не ругайся, — из кухни послышался голос мамы Трэвиса, кроткой и такой же рыжеволосой, как и он. Как у столь крошечной женщины родился Трэвис — было загадкой. Вообще-то, не меньшей загадкой было и то, как Трэвис появился у такого человека, как его отец.

— Это мой дом. Хочу и буду, черт возьми, ругаться, — отозвался отец.

— Что ж, очень жаль. Трэвис, ты голодный? Ужинать будешь?

— Нет, мэм. — Трэвис направился было в свою комнату.

— А ну стой. Разговор еще не закончен.

Трэвис повернулся.

— Завтра в школу, — сказал отец.

— Да.

— Я рассказывал тебе, что в старшем классе я был квотербеком? Сделал голевой пас, когда мы играли с командой Атенса в полуфинале. Мэтт тоже был квотербеком.

— Да, рассказывал пару раз. — Трэвис почувствовал острую боль при упоминании о своем погибшем брате. Мэтт всегда садился с ним вечером накануне первого учебного дня и давал небольшое напутствие: объяснял, как общаться с девочками, как не давать себя в обиду, как быть лидером, а не последователем. А вот это, отцовское, напутствие Трэвису выслушивать совсем не хотелось.

— Собираешься провести последний учебный год с членом в руке?

— Нет, сэр. В штанах, как обычно.

— Шутить изволишь?

— Нет, сэр. — Трэвис подался в сторону своей комнаты.

Но отец не закончил.

— Так что ты собираешься делать?

— Ходить на занятия, получать хорошие оценки, окончить школу — учиться, наверное.

Отец ухмыльнулся.

— В этом году снова надерешь задницу какому-нибудь мексикашке?

— Не планирую, — ответил Трэвис. — Алекс оставил меня в покое.

Год назад Алекс Хименес припер Дилла к стенке в столовой и начал играть с ним в игру «пощечина». Суть игры была проста: Алекс замахивался на Дилла с надеждой, что тот не выдержит и ответит ему тем же, чтобы у него был предлог побить Дилла. Как единственный латиноамериканец в классе, Алекс ненамного превосходил Дилла в социальной иерархии, но победа в драке обычно перемещала тебя на ступень выше.

Трэвис подошел как раз в тот момент, когда Дилл увернулся от очередного удара, и сказал Алексу, чтобы тот перестал. Алекс тут же переключил внимание на Трэвиса. Победить в поединке против кого-то, кто гораздо больше тебя? Это по-настоящему упрочит его статус. Трэвис особо ничего не делал, чтобы как-то защититься, пока Алекс не хлестнул его прямо по глазу.

Тогда Трэвис вскипел. Он схватил Алекса за футболку и отбросил его от себя на добрую пару метров. Приземлившись, Алекс подвернул лодыжку, отчего упал и ударился головой о край обеденного стола — хлынула кровь, и у него начались судороги.

Для Трэвиса это был поворотный момент. Если бы он сказал нечто вроде «ну и что теперь, сучонок?» и плюнул в Алекса, то его авторитет, бесспорно, вырос бы. Но Трэвис вместо этого пытался прорваться к Алексу и как-то ему помочь. Толпа его сдерживала. Он не мог найти себе места: ходил по столовой, запустив пальцы в волосы, рыдал и твердил, как ему жаль. Приехала скорая. Благодаря очевидному раскаянию Трэвис избежал полного двадцатидневного отстранения от занятий. Руководство школы понимало, что если кто-то победил в драке и все равно остался лузером, то исключительно из-за подобной мягкости. Презрение со стороны сверстников было ему достаточным наказанием. А потом на YouTube появилось видео с заголовком «БОЛЬШОЙ ПАРЕНЬ УЛОЖИЛ ХУЛИГАНА И РАЗРЫДАЛСЯ КАК ДЕВЧОНКА», подтвердившее догадки руководства.

Но отец Трэвиса его не увидел (администрация школы, пригрозив исключением выложившему видео, добилась того, что через день его удалили). Отец не видел, как Трэвис умолял Алекса простить его, когда тот бился в конвульсиях, закатив глаза и заливая кровью белый линолеум. Он не видел, как Трэвис, появившись в школе после своего кратковременного отстранения от занятий, взял контейнер с маминым банановым пудингом — своим любимым блюдом — и пошел искать Алекса. Тот сидел в одиночестве в столовой, положив закованную в гипс лодыжку на стул. Трэвис предложил ему банановый пудинг. Алекс ничего не сказал, даже не посмотрел на Трэвиса, только оттолкнул от себя контейнер, когда Трэвис попытался вручить его.

Отец Трэвиса знал только то, что его сын надрал задницу какому-то мексикашке, чьи родители, которые не говорили по-английски, явно побоялись обращаться к копам и даже не стали просить его покрыть расходы на лечение их сына. Так и вышло, что тот инцидент стал одним из немногих случаев, когда Трэвис вызвал у него гордость.

— К слову о твоих размерах, — продолжал отец. — На днях встретил тренера. Он сказал, что ты можешь выйти на поле и даже неважно, что ты все эти годы не играл в футбол.

— Рад слышать.

— Я ответил, что ты не умеешь быстро бегать и хорошо ловить. Но ты ведь большая туша, и он может поставить тебя в защиту. — Отец сделал глоток пива и отрыгнул.