Змеиный камень - [25]

Хамид снова отделяется от приятелей. У бедняги всего три пайсы. Почему бы не взять немного сладостей? Он, жадно глотая слюни, смотрит на всех.

— Хамид! — кричит ему Мохасин. — На леденец! Такой ароматный!

Хамид колеблется. Он подозревает, что это всего лишь злая шутка — не так великодушен Мохасин, чтобы угостить его, — но, даже зная это, Хамид подходит к приятелю. Тот вынимает леденец и протягивает его Ха МИДу. Рука мальчика тянется к леденцу, но Мохасин быстро кладёт его в свой рот. Махмуд, Нуре и Самми весело хохочут. Хамид смущён.

— Ладно, на этот раз обязательно дам, Хамид, клянусь аллахом! Бери, — снова обращается к нему Мохасин.

— Ешь сам! Что, у меня денег, что ли, нет? — отвечает Хамид.

— Всего-то три пайсы, — смеётся Самми. — Что ты купишь на три пайсы?

— Возьми у меня изюму, Хамид, — предлагает Махмуд. — Мохасин — негодяй.

— Подумаешь, большая радость — сладости! — пытается возражать Хамид. — Сколько плохого написано о них в книгах.

— А про себя, наверно, думаешь: «Хорошо бы попробовать!» Почему не тратишь свои деньги? — поддразнивает его Мохасин.

— Знаем его хитрость: когда мы истратим все свои деньги, тогда он будет есть сладости и дразнить нас, — говорит Махмуд.

После лавок кондитеров идут лавки со скобяными товарами. В них — позолоченные, дешёвые украшения. Для ребят здесь не было ничего привлекательного. Они пошли дальше. Лишь Хамид остановился перед лавкой скобяных изделий. Там лежало несколько щипцов.

«У бабушки нет щипцов, — подумал мальчик. — Она всегда обжигает руки, когда снимает с жаровни лепёшки».

Как обрадовалась бы бабушка, если бы Хамид при нёс ей щипцы! Она бы никогда не обжигала себе пальцы. В доме появилась бы полезная вещь. Что толку от игрушек? Только пустая трата денег. Ну, сначала поиграешь немного, а потом и не смотришь на них. Да, может быть, и до дому не донесёшь — разобьёшь по дороге. Какая полезная вещь — щипцы! Хочешь — снимай лепёшки с жаровни, хочешь — помешай угли. Пришёл кто-нибудь попросить огня — сразу взял и вытащил уголёк: бери, пожалуйста. Когда-то ещё бедной бабушке будет время сходить на базар, да и откуда она возьмёт столько денег? Каждый день она обжигает себе руки.

Приятели Хамида ушли вперёд. Они остановились у палатки и пьют прохладный шербет из фруктового сока с сахаром.

«Какие они все жадные! — думает Хамид. — Купили столько сладостей, и никто не дал мне ни кусочка! И после этого говорят: играй со мной, сделай то, сделай это. Если теперь кто-нибудь скажет «сделай это», я ему так отвечу! Да что в них хорошего, в сладостях-то? Покушаешь сладостей, во рту пересохнет, язык привыкнет к сладкому. Будешь воровать из дома деньги и проедать на сладости. Вряд ли будут в книгах писать неправильно. Разве я хочу сделать плохо? Бабушка увидит щипцы и скажет: «Мой внучек позаботился обо мне!» Тысячи раз будет благословлять меня. Потом покажет щипцы всем соседкам. Вся деревня узнает — Хамид принёс щипцы. Какой хороший мальчик! Разве кто-нибудь будет благодарить этих ребят за их игрушки? А благодарность взрослых сразу доходит до аллаха и тотчас выслушивается. У меня нет денег, потому-то Махмуд и Мохасин зазнаются. Но я им не поддамся. Играйте своими игрушками, ешьте сладости. Пусть я бедный, но я ни у кого ничего не прошу. А потом, рано или поздно, приедет мой отец. И мама тоже приедет. Тогда у меня будет сколько угодно игрушек. Каждому дам по корзине игрушек и покажу им, как нужно обращаться с друзьями. А то купили сладостей на одну пайсу, едят и дразнятся… Все будут смеяться, что Хамид купил щипцы… Пускай смеются! Что мне до этого!»

— Сколько стоят эти щипцы? — спросил Хамид у лавочника.

Лавочник посмотрел на него и, не увидев с малышом никого из взрослых, ответил:

— Тебе они не нужны.

— Продаются или нет? — переспросил Хамид.

— Почему не продаются? Зачем же они лежат здесь?

— Чего же тогда не отвечаете? Сколько стоят?

— Шесть пайс.

У Хамида упало сердце.

— Окончательная цена какая?

— Пять пайс. Хочешь брать — бери, не хочешь — проваливай.

Собравшись с духом, Хамид спросил:

— Три пайсы возьмёте? — Говоря это, он уже пошёл дальше, чтобы не слышать ругани лавочника.

Но лавочник не стал ругаться. Подозвав мальчика, он отдал ему щипцы. Хамид положил их на плечо, словно это было ружьё, и с достоинством, гордо выпятив грудь, подошёл к приятелям.

— Вот сумасшедший! Зачем-то купил щипцы! Что ты будешь с ними делать? — смеясь, воскликнул Мокасин.

Бросив щипцы на землю, Хамид сказал ему:

— А ну, брось-ка ты своего водоноса на землю. От него ничего не останется.

— Да разве щипцы — игрушка?

— А чем не игрушка? Положил на плечо — вот и ружьё, взял в руки — стали палкой факира, захочу — и буду играть на них, как на тарелках, — такая хорошая музыка! А ударю щипцами, так все ваши игрушки разлетятся вдребезги. А что вы сделаете своими игрушками моим щипцам? Ничего. Щипцы — мой храбрый богатырь!

Самми, который купил себе бубен, предложил:

— Хочешь меняться? Он две анны стоит.

Презрительно взглянув на бубен, Хамид ответил:

— Если мои щипцы захотят, они ему выпустят кишки. Подумаешь, натянутый кусок кожи! Попадёт на него вода — конец ему. А моим храбрым щипцам всё равно — вода или огонь, смерч или ураган!