Змеиное королевство - [44]

В палатке лекаря горел свет. Сам лекарь — худой высокий человек средних лет — склонился над человеком, лежащим на белоснежных тканях.

— Нет, я не позволю вам себя перевязать, пока не увижу Ка-ну, — твердил раненый.

— Но, Брул… — начал было лекарь. Вошедший в этот момент в палатку Ка-ну одним

движением руки отодвинул лекаря в сторону. Перед ним на белоснежных простынях лежал его верный слуга Брул. Огромное кровавое пятно расплывалось у него на спине.

— Что с тобой случилось, Брул? Что с Куллом? Где король и его войско?

— С Куллом все в порядке, — с трудом разлепляя губы, проговорил раненый пикт. — Проклятое путешествие… Пусть гнев Валки обрушится на Ренара и вероломную графиню… Меня ударили ножом в спину, а Кулл с армией поскакал дальше на Восток… Нож был колдовским… Но не это главное, Кану… — Брул замолк. Видно было, что ему тяжело говорить.

— Дайте я вначале перевяжу его, — вмешался лекарь.

Посол пиктов хотел было отступить, но Брул вновь поманил Ка-ну, не обращая никакого внимания на лекаря.

— Я видел сон… Письмо Ту — подложное… Послушай меня, ты не должен штурмовать город… Ты погубишь много народу… Ту не вырвется. Он все равно погибнет…

В последнем усилии Брул вытянул руку, схватился за край плаща Ка-ну. Но в этот миг силы оставили его. Пикт упал на подушки лицом вниз. Рука его, скользнув по плащу посла, оставила на нем кровавый след, почти незаметный на красной материи.

— Он мертв? — обратился Ка-ну к лекарю, склонившемуся над раненым.

— Нет, — ответил тот. — Но Копьебой потерял слишком много крови. Кто-то уже пытался лечить его рану, однако, не долечившись, Брулл снова сел в седло. Рана открылась…

— Он будет жить?

Лекарь пожал плечами. Ему было некогда говорить — надо было попытаться остановить кровь, а потом, приложив целебные травы, перевязать раненого.

Ка-ну, понимая, что мешает, вышел из палатки. «Копьебой сказал, что с королем все в порядке и он поехал дальше на Восток. Это хорошо, — сказал сам себе Ка-ну. — Но что он говорил о штурме города и о каком-то сне? Насколько можно доверять фантазиям тяжелораненого?»

Ка-ну, как и любой человек той далекой эпохи, предшествующей знаменитой Хайборийской эре, верил в вещие сны. Вот только был ли сон Брула вещим? Не был ли он порождением лихорадки, вечной спутницы раненых? Хотя, с другой стороны, откуда Копьебой мог узнать о готовящемся штурме? Откуда ему стало известно о письме Ту?

Посол пиктов взмахнул рукой, подзывая офицера караула, который последовал за Ка-ну к палатке лекаря, держась в некотором отдалении.

— Разошли посыльных. Пусть не позже чем через час все старшие офицеры Алых Стражей вновь соберутся в моей платке… Да, и приставь пару людей к палатке лекаря. Пусть костоправа не беспокоят, а когда Брулу станет лучше, пусть сообщат мне.

Офицер кивнул и бросился выполнять приказ пикта.

Тяжело вздохнув, Ка-ну направился к своей палатке. Давно не приходилось ему принимать столь ответственных решений. Сейчас же в руках его была судьба Валузии, и от того, какое решение он примет, во многом зависела и судьба Островов Пиктов.

* * *

Малый храм Валки располагался на самом краю Хрустального города у стены. Когда в городе началась смута, жрецы, зная, что горожане, решив выступить против своего короля, никогда не отступятся от своей веры, и поэтому не беспокоились. Пока в городе шла резня, они держали двери своего храма широко открытыми, приглашая заходить всех страждущих.

В первый же день бунта один из Алых Стражей, что несли ночной дозор на стенах города, хотел найти спасения у алтаря Валки. Жрецы благосклонно приняли его, заставив переодеться, сдать оружие и в смиренности предаваться думам о своей жизни, пока воины Кануба пытались штурмом взять королевский дворец.

Как же было велико негодование жрецов, когда вечером у стен их храма появились воины в черных доспехах! Это были люди графа Фанара — таинственного человека, который раньше считался другом Кулла, а потом примкнул к заговорщикам. Его воины за время восстания снискали себе славу самых жестоких убийц.

Один из людей графа Фанара уверенно поднялся по ступеням храма, и тут жрец в белых одеждах преградил ему путь.

— Вы не можете войти в храм Валки с оружием в руках! — спокойно произнес жрец.

Воин в черных одеждах смерил тщедушного жреца оценивающим взглядом.

— Король Валузии Кануб Великий дает вам полчаса на то, чтобы вы убрались из храма. Через полчаса мы придем и убьем всех тех, кто остался в этих стенах.

Жрец, тяжело вздохнув, опустил голову.

— Сын мой, но ведь это дом Бога, которому поклоняется большинство жителей этого города. Ни один король не властен приказывать жрецам Валки. Неужели ты не боишься гнева Всевышнего и станешь осквернять его обитель?

— Я повторяю еще раз: через полчаса мы войдем в храм. Все, кого мы найдем в этих стенах, будут убиты на месте.

Повернувшись, воин в черном спустился по лестнице и отошел к своим товарищам, тем самым показывая, что разговор закончен.

Полчаса пролетело как один миг, но никто не вышел из стен храма. Двери по-прежнему были призывно открыты, обещая покой и спасение.

Когда время ультиматума истекло, на площадь перед храмом выехал всадник. Сам граф Фанара прибыл, чтобы увидеть, как исполняется его приказ. Тот же воин, что говорил со жрецом, подошел к всаднику и что-то прошептал ему на ухо. Кивнув, всадник выпрямился и громовым голосом обратился к воинам в черных одеждах, собравшимся на площади.