Змеиное болото - [69]

— Ему просто повезло. Но и он мало что нашел. Нет, Мел, мы подождем, пока не обнаружим реку, а там, может быть, подумаем…

— У реки все будет еще хуже. Ты же знаешь, что он за человек. Как только алмазы попадут к нему в руки, его уже ничто не остановит. Послушай, Бен! Я до смерти боюсь его!

Он почувствовал приступ отчаяния, понимая, что она права, но упрямо повторил:

— Мы ничего не будем предпринимать, пока не доберемся до реки.

В этот миг Бен обернулся. За их спинами неясно вырисовывалась фигура Райдербейта, который чем-то размахивал в руке. Хотя Бен и не видел в темноте лица Райдербейта, он знал, что тот насмешливо улыбается. Мел сидела рядом с ним неподвижно, сжав ружье обеими руками. Райдербейт нагнулся и сунул Бену в лицо то, чем он размахивал. Это была бутылка «Белой лошади».

— Выпей, солдат!

Бен обтер горлышко и сделал долгий глубокий глоток. Потом передал бутылку Мел, которая тоже выпила. Райдербейт не шевелился.

— Все в порядке, дети мои! — Его голос был хриплым, но сдержанным. — Сейчас моя очередь. Дай мне ружье.

— Время твоего дежурства еще не настало, — сказал Бен, вставая. — И у тебя есть собственная винтовка.

— Не спорь, солдат. — Райдербейт потянулся к ружью и легко вынул его из рук Мел. Он повернулся к Бену, который стоял лицом к нему. — Идите и поспите. — Бен взглянул на него, а потом на Мел. Девушка медленно поднялась и, не говоря ни слова, исчезла в маленькой палатке. Райдербейт свободной рукой обнял Бена за плечи и сжал их: — Все нормально? — От него несло сильным перегаром от выпитого виски.

Бен выскользнул из его объятий.

— Нормально, — сказал он. — Позови меня, если что-нибудь случится.

— Не беспокойся! — Райдербейт положил бутылку на землю, рядом с винтовкой калибра 10,6 мм, и стоял перед ним, ухмыляясь. Где-то во мраке ночи птица издала пронзительный вопль, напоминающий визг собаки, попавшей под колеса автомобиля. Бен вошел в большую палатку и лег. Воздух внутри был пропитан смесью керосина и виски, лицо потело под толстым слоем «репеллента». Он не мог заснуть.

Бен размышлял о том, долго ли Райдербейт подслушивал? Слышал ли он все, или ничего, или часть разговора, чтобы догадаться об остальном? И даже если он ничего не слышал, то что делать с Мел? Неужели она действительно, что-нибудь предпримет? Что она сейчас делает? Спит или, как и он, лежит с открытыми глазами в своей палатке, тревожится, прикидывает?

Бен взглянул на часы. Без десяти минут одиннадцать. Ему выпало последнее дежурство — с двух часов ночи до рассвета.

В шесть часов утра Бен разбудил своих обоих спутников, они сварили кофе под уже жарким и неприветливым небом. За час до рассвета джунгли были странно тихими. Но сейчас в них снова началось движение, совсем рядом ключом забила невидимая жизнь; джунгли плотным кольцом окружили путников, которых больше тревожила собственная жизнь с ее заботами и ссорами.

Позавтракали они молча, держа оружие рядом с собой наготове, а когда тронулись в путь, Райдербейт как бы ненароком пристроился сзади. Бен продолжал делать вид, что между Райдербейтом и Мел ничего серьезного не произошло, надеясь, что она ничего не предпримет без его ведома. В любом случае, надо было подождать, пока они не доберутся до реки. Если Райдербейт попытается что-либо выкинуть, Бен должен быть настороже.

Утро переходило в день; жара стала почти непереносимой, чудилось, что она отражается от покрывшихся испариной облаков и впитывается близлежащими мангровыми болотами. Они не могли раздеться из-за мух и насекомых и за первые шесть часов преодолели менее восьми миль; по ночам нельзя было двигаться — из-за безлуния стояла кромешная тьма.

До вулкана было примерно десять миль; но уже пошел небольшой подъем, почва становилась все тверже по мере их приближения к застывшим потокам лавы; они пробивались через доходившую до плеч траву, которая обильно росла на нижних склонах вулкана. Приходилось идти с большой осторожностью, раздвигая бамбуковыми палками траву перед собой, чтобы распугать змей. Воздух был наполнен пронзительным стрекотанием сверчков и зловонием пыльцы каких-то странных растений, от которой тащившийся позади них Райдербейт задыхался и тяжело дышал, словно загнанный пес.

На исходе дня высокая трава расступилась, и перед ними неожиданно предстал вулкан. Он оказался гораздо выше, чем они предполагали; они устало брели, огибая темные склоны, и вдруг Бен почувствовал, как со стороны вулкана на него обрушилось какое-то странное излучение, которое преследовало его до самой темноты, когда они разбили лагерь у подножия горы.

«Было ли оно связано с вулканом? Или просто инстинкт предупреждал его об опасности, как это уже дважды случалось с ним? Все казалось вполне нормальным: азимут на карте Хици Литера был указан с точностью до десятых долей градуса. Маленький немец был очень аккуратен…»

На следующее утро они шли еще четыре часа, прежде чем добрались до южного склона вулкана, где курс на карте резко менялся. Тропа с северо-востока огибала вулкан, а затем сворачивала на юг, прямо к болотам. Некоторое время Бен и Райдербейт проверяли азимут и расстояние. Хотя отметки на карте были точными, Райдербейт заявил, что они ему не нравятся. В последний час он уже заметил, что почва опять стала болотистой и напоминала губку. Ни на одной географической карте язык лавы не был обозначен, и, если верить этим картам, дальше шли сплошные болота. Поэтому они решили продолжать путь, сверяясь только с картой Хици, а маршрут на его карте указывал именно на юг.