Змеи в раю - [39]

Вернувшись домой, я переоделась и начала собираться на пробежку. Колено почти не болело, но во время бега сильно отдавало в правое плечо, особенно на крутых поворотах извилистой дорожки. Я выбрала маршрут в сторону острова Кархусаари, мне давно хотелось полюбоваться видами старой усадьбы. Я бежала по пустынным дорожкам парка, сосредоточенно глядя вниз и стараясь не спотыкаться об узловатые корни старых деревьев. Вскоре городской шум остался позади, вокруг слышалось лишь пение птиц и шум леса. Дорожка привела меня на берег, там я сделала несколько упражнений на растяжку и направилась в обратный путь по узкой лесной тропинке. И в этот момент за спиной раздался треск веток, громкие шаги и тяжелое дыхание. Кто-то преследовал меня, пытаясь догнать.

Я побежала быстрее. Терпеть не могу, когда кто-то бежит следом, дыша в затылок. Я попыталась оглянуться через плечо, но увидела лишь мелькавший между деревьями темный спортивный костюм. Я заметила, как преследователь сократил дорогу, повернув на тропинку, которая вела напрямую на берег. Может, он затаился, чтобы неожиданно напасть на меня и столкнуть в море, как Санну?..

Я чуть не упала, споткнувшись о корень вековой ели, и это немного привело меня в чувство. Кому и зачем понадобилось бежать за мной? Видимо, случай с велосипедом произвел на меня слишком сильное впечатление… И все же я вздохнула с облегчением, вернувшись на побережье, где прохаживались парочки и хозяева выгуливали своих псов.

В районе девяти я стала собираться в клуб «Бизар». Натянула на себя старое блестящее трико, в котором когда-то занималась в спортзале, колготки в сеточку. Облик завершали короткая кожаная юбка и туфли на семисантиметровых шпильках, в которых я с трудом передвигалась. Да, надо чаще ходить на каблуках… В течение четверти часа я поливала голову лаком самой сильной фиксации, который только смогла найти, пытаясь поставить волосы дыбом. В старой косметичке я обнаружила бледно-розовую рассыпчатую пудру, подвела черные стрелки на глазах, губы покрасила помадой цвета пожарной машины. Раньше я ругала себя, что ленюсь выбрасывать старую косметику, но сейчас она оказалась очень кстати.

В прихожей накинула на плечи старую кожаную куртку и обернулась к зеркалу. Оттуда на меня смотрела юная Мария в панковском прикиде, как десять лет назад. Яркий боевой раскрас, прическа дыбом, похожая на небольшое птичье гнездо, кожаная униформа. И хотя прошло не так уж много времени, я поняла, что здорово изменилась за эти годы. Я стала красивее, во взгляде прибавилось уверенности, ушел внутренний страх. Ни за что на свете я не хотела бы снова стать той закомплексованной девочкой-подростком, какой была еще недавно.

Я спустилась по ступенькам и постучала в кабинет Антти:

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Он взглянул, и я заметила, как широко раскрылись его глаза.

— Вау! Одевайся так каждый вечер! А ну-ка повернись. У тебя под курткой что-нибудь есть? Послушай, может, мне все же пойти с тобой? Страшно отпускать тебя одну в таком виде, — ухмыльнулся он.

— Не волнуйся, я смогу за себя постоять, — улыбнулась я в ответ. — Надеюсь, что не встречу в автобусе клиентов нашей конторы. Надо для смелости глотнуть чего-нибудь покрепче, составишь компанию?

— Я собирался еще поработать сегодня вечером, поэтому просто посижу с тобой.

Антти работал над докторской диссертацией, и периодически трудовой энтузиазм сменялся у него порывами отчаяния — тогда он метался по кабинету, расшвыривая в стороны бумаги и тоскливо вопрошая, буду ли я его любить, даже если из него ничего не выйдет. «Ничего» в данном случае обозначало доктора наук. После защиты диссертации он планировал уехать на некоторое время поработать за границу. Скорее всего в Соединенные Штаты. Мне же в Америке было совершенно нечего делать, разве что помогать доблестным агентам ФБР ловить международных преступников, хотя вряд ли они нуждались в помощи финской полиции в моем лице.

Я щедро налила в стакан лимонной водки, плеснув сверху спрайта. По-хорошему, мне не следовало пить: все-таки я шла на работу, а не развлекаться, — но я чувствовала, что надо взбодриться.

— Интересно, как человек может относиться к тому, что всю его жизнь выворачивают наизнанку перед другими, чтобы снять с него подозрение в убийстве? — вдруг спросил меня Антти.

— Лично у меня нет никаких грязных секретов. Почему ты спрашиваешь? Не хочешь, чтобы я туда шла?

— Не знаю… Может, просто немного ревную… Не понимаю, чего ради ты так носишься с этим Киммо?

Мне стало смешно. Я относилась к Киммо как старшая сестра, не более того…

— С тобой бы я носилась в пятнадцать раз больше, — попыталась отшутиться я. — А потом, знаешь, хочу докопаться до истины. Мне кажется, что в этом деле мы видим лишь верхушку айсберга, а большая часть произошедшего пока скрыта от глаз… — Я вспомнила, что говорила Минна о смерти Санны, но пока никому не хотела об этом рассказывать — даже Антти.

Он проводил меня до автобусной остановки. Я никак не могла найти проездной — наверное, потеряла его, когда упала с велосипеда в море. Жаль, могла бы ездить по нему еще две недели… Казалось, меня рассматривает весь автобус, хотя по дороге встретилась всего пара знакомых.