Змеи и лестницы - [51]

Бежать.

Ей остается только это.

И она бежит, ослепленная горем, – натыкаясь на розовые кусты, стеклянные двери и немногочисленных посетителей. «История криминалистики» безнадежно потеряна на одной из дорожек оранжереи, но о том, чтобы вернуться и поискать ее, не может быть и речи. Если Миша столкнется со сладкой парочкой, то убьет обоих. И как впоследствии будет классифицироваться это убийство: как предумышленное или совершенное в состоянии аффекта, ей все равно.

Потрясение так велико, что, едва вернувшись домой, она сваливается с температурой под сорок: всему виной гарпун с зазубринами. Он оказался ржавым, и ржавчина просочилась в вены и отравила кровь, – Миша вот-вот умрет от сепсиса. Жаль, что этого не происходит, и уже на следующий день, к вечеру, она чувствует себя вполне сносно.

– К тебе приходили, – заявляет мама, ощупав холодный лоб дочери и убедившись, что опасность миновала.

– Приходили?

– Какой-то юноша, очень симпатичный. Кто это?

Конечно же, она имеет в виду Айди. Когда-то давно Миша знакомила родителей с Ящерицей, но от него теперь даже шкурки не осталось; немудрено, что мама его не признала.

– Никто. Одноклассник.

– Мне он очень понравился…

– Он просто одноклассник, мама.

– Жаль. А… куда делся твой дружок? Тот, нескладёха… вечно шмыгающий носом.

– Айди?

– Кажется.

– Он… умер.

Мама, в отличие от Миши, – натура чрезвычайно впечатлительная. И секунды не проходит, как ее глаза наливаются слезами.

– Ужасно! Бедный мальчик! Что с ним произошло?

– Какая разница, если его больше нет?

– Ты иногда бываешь очень жестокой, Миша. В нашей семье…

– В нашей семье участие и сострадание являются нормой. Я знаю. Но Айди умер, и ничего нельзя изменить.

– Он выглядел очень болезненным…

– Это был несчастный случай. Айди утонул.

– Кошмарная история.

Мама промакивает мизинцем одинокую слезинку и делает глубокий вдох. Что ж, норматив по участию и состраданию выполнен, и можно вернуться к вещам, которые интересуют ее больше всего.

– А тому красавчику я сказала, что ты заболела… Что с тобой все-таки было, девочка?

– Наверное, тепловой удар.

– Но вчера не было солнца.

– Это был тепловой удар.

– Хорошо. Пусть так. Давно пора привыкнуть, что спорить с тобой бессмысленно.

– Да.

– Он принес книгу. Сказал, что ты забыла ее.

– Что еще он сказал?

– Ха-ха, – смеется мама. – Тебе ведь интересно, признайся!

– Не в чем мне признаваться.

– Он пожелал тебе побыстрее поправиться, – положительно, мама не может сохранять интригу больше тридцати секунд. – И выглядел расстроенным. Я была бы рада, если бы он заглядывал к нам почаще.

– Это невозможно.

– Почему?

– Видишь ли. Он просто одноклассник, и у него уже есть девушка.

– Жаль, – снова вздыхает мама.

– Жаль, что умер Айди.

От того, что она объявила Ящерицу погибшим, Мише неожиданно становится легче. Так она будет думать и впредь: Айди поглотили волны Кильской бухты, и в ее памяти он останется таким, каким был до этого скверного лета, – настоящим другом, который никогда не предаст. А то, что вылупилось из Ящерицы сейчас, – совсем другая история, к которой Миша никакого отношения не имеет.

* * *

…В тридцать два погоны на ее парадном кителе украшает лишь одна серебряная звездочка. Появление второй задержалось на несколько лет, но Мишу не слишком беспокоят проблемы карьерного роста. Особой разницы между комиссаром полиции и оберкомиссаром она не видит, а китель не надевает вообще: он так и висит в платяном шкафу, забранный в белый чехол. Вряд ли что-то изменится и через десять лет, когда она станет полицайоберратом. Но так далеко Миша не заглядывает, а, если бы и заглянула, – увидела бы то же, что видит сейчас: убийства, изнасилования, вымогательства, организованную преступность, шантаж, наркотики. Ими занимается криминальная полиция, попасть в которую было единственной мечтой Миши Нойманн. Мечта сбылась, и она нисколько не жалеет об этом. Хотя каждый день вынуждена наблюдать за самыми низменными и отвратительными проявлениями человеческой натуры.

Она все еще одинока, у нее по-прежнему нет друзей – только коллеги по работе: отношения с ними можно охарактеризовать, как ровные. Миша избегает совместных посиделок в баре, игнорирует праздники и дни рождения в общей компании. Она не лезет ни в чью личную жизнь и негласно требует того же от сослуживцев. Свободное время Миша проводит в тире или в спортзале, за отработкой приемов рукопашного боя. Спортзал – единственное место, где позволителен близкий контакт с представителями противоположного пола. Но все эти прикосновения – вынуждены, они носят технический характер и не вызывают у Миши никаких чувств. Кроме одного: желания победить в схватке.

В восьми случаях из десяти ей это удается.

После спортзала Миша отправляется к себе, в пустую квартиру (родители не так давно перебрались на Коста-Бланку, в бунгало, оставленное им покойной бабушкой). По дороге домой она покупает коробку одной и той же китайской лапши с морепродуктами, чтобы съесть ее под аккомпанемент грустного исландца Олафура Арналдса.

0048/0729 – так называется любимая композиция Миши.

Есть и другие: 0040, 0952, 3326 (виртуозное соло на виолончели). Пока звучит виолончель, Миша смотрит в окно и множит в уме четырехзначные цифры, не имеющие никакого отношения к грустному Олафуру.