Змеи Эскулапа - [4]

– Я – Соломон, – не очень решительно произнес Харпер.

Помимо того, что хирург был старше его лет на десять, он отчего-то внушал канониру странное, несколько сыновнее почтение.

– Я знаю, Сол, – отозвался Огоновский, вдруг осветив лицо короткой белозубой улыбкой. – Вентиляция вроде дует, не так ли? Попробую-ка я поддать ей чертей – что-то курить смертельно хочется. Вы, кстати, курите?

Огоновский вылез из своего кресла, с видимым наслаждением размял измученную за много часов спину и потянулся к пульту фильтро-вентиляционной системы. Шипение под потолком усилилось, и своими обожженными легкими Харпер сразу ощутил, как потек по отсеку приятный холодок прошедшего через фильтры воздуха. Сложный металло-пластиковый аромат, давно уже ставший ему привычным, окрасился новыми тонами – откуда-то слабо запахло гарью. Вспомнив про ноги, Харпер тихо выругался.

– Болит? – сочуственно поинтересовался Огоновский. – Могу кольнуть, тут что-то есть в аптечке. Будете курить?

– Я не курю, – улыбнулся Харпер. – У нас на Кассандане не очень-то принято. А ноги, в общем-то не болят, спасибо… так, просто вспомнил, черт бы их взял.

– Не переживайте, вы будете ходить как новенький. Дней пять, я думаю, и все придет в порядок.

– Хотелось бы… Вы, кстати, кадровый? Я пришел на эту посудину уже после начала всей этой катавасии и не успел, конечно, познакомиться со всеми.

– Да нет, Сол. Я, кажется, пришел даже позже вас. Призвали-то меня в первые же дни, но сперва я ходил на «Моргане-8», потом его спалили, я кое-как выкарабкался, нас сняли с Ламина, я отлежался в санатории для тронувшихся умом и получил, наконец, направление сюда.

– Санатории?! – ужаснулся Харпер. – Что вы имеете в виду?

– Да так, – хохотнул в ответ Огоновский, – заведение такое – специально для резервистов, переживших боевой стресс. Обычно там отдыхают недели две, но некоторые, знаете ли, остаются навсегда: тишь, птички поют. Но у меня нервы крепкие, и меня турнули почти сразу, даже отоспаться толком не дали. Поглядели в досье – и все, пошел, пошел… крестик в погон сунули, по резерву-то я капитаном был.

– Но как же вы в резерве дослужились до капитана?

– А-аа, это долгая история. Впрочем, делать нам пока нечего, так что могу и рассказать. Понимаете, после орегонского медкорпуса у меня не очень заладилась карьера. То есть предложения, конечно, были, но ни одно меня не устраивало – работать ординатором и скучно и не особо прибыльно. Полгода я поболтался туда-сюда, а тут меня вызвали и предложили поступить во флот на трехгодичный контракт. К тому моменту у меня почти закончились деньги, ну, я подумал – а почему бы и нет, потом льготы всякие и тому подобное, да и согласился. Ну, оттарахтел это я контракт, надумал увольняться. Зовет меня кадровик и начинает, как положено, предлагать: и то, и се… вроде и клиники неплохие, да что-то опять мне скучно. В конце концов он уж взопрел – знаете, ведь по закону он должен устроить меня на вкусное местечко, – и предлагает: ну, тогда вступайте в государственный корпус здравоохранения развивающихся миров. Жалование там бешеное, страховки по высшему разряду, и главное – четыре пятилетних контракта – и пожалуйста, пожизненный пенсион. Я конечно, не знал, что мало кто выдерживает до второго контракта…

– У-уу, – восхитился Харпер, – так это, значит, все эти дикие планеты, да?

– Дикие – это мягко сказано. Я попал на Оксдэм. Это старая планета, ее заселили сразу после Распада, и всю дорогу там происходили чудеса. Цивилизацией практически не пахнет, нравы веселые, да еще и бактериологическая обстановка не самая благоприятная. А уж на болотах жить – а там пол-суши это сплошные болота – и вовсе славно. В общем, закинули меня в эти мокроты, дали инструкции… меня и напарника. Аксель Кр„нц его звали, железный был парень, бывший врач десанта. Уволился из-за драки, ха-ха… Нам, правда, повезло, другим бывало и хуже. В нашем районе обитал уникальный старик, доктор милостью божьей, который на этом Оксе всю свою жизнь просидел. Он нас и надоумил. Если б не его советы, загнулись бы мы Акселем через месяц. Или, как большинство коллег, удрали к чертям. С оружием там расставаться нельзя – ни днем, ни ночью. Представляете себе, что такое край рудокопов и скотоводов? И ближайший прокурор на другой стороне планеты. И связи нет практически… хо-хо-хо! За дешевенький бластер можно купить молодую девчонку – хочешь, на мясо, хочешь, еще для чего.

Харпер не поверил своим ушам.

– Как это – на мясо?! – переспросил он.

– А вот так, дружище. Были там любители, были… троих Аксель извел, он мечом крутил, что воздухом дышал. И стрелял дай бог каждому. В общем-то врачи, как государственные служащие приличного ранга, могут там чувствовать себя неплохо – если с умом подойти к делу, конечно. Мы заказывали себе целые контейнеры оружия, приличной жратвы и энергопатронов – и жили, в общем-то. На второй год нас уже так уважали, что никто и не трогал. А уж после того, как мы вытащили из лихорадки одного болотного царька, местные кошкодралы в нашу сторону и дышать зареклись. Аксель завел себе огромный гарем, слуг и все такое прочее… в общем, все было почти нормально, но тут болотные друзья что-то не поделили между собой, и началась резня. Три месяца мы, как глисты, бегали по заброшенным шахтам, таская с собой навьюченных жратвой и боеприпасами девок! Вот там я насмотрелся на все чудеса света…