Змеедева и Тургун-варвар - [3]
— Будь хорошей девочкой, — донеслось невозмутимое наставление. — Повиси смирненько.
К ночи стало прохладно. И если б не странный способ передвижения, который выбрал Грехт по прозвищу Молот (едва мы спустились с горы, он все-таки представился), то пришлось бы срочно искать хоть какой огрызок ткани, чтобы закутаться. Также все мысли были больше заняты нахальным варваром, потому на остальное я почти и не обращала внимания.
Грехт поставил меня на ноги только тогда, когда мы удалились на приличное расстояние от горы. Видимо, счел, что тут уже безопасно. Мне вопросов не задавал, а на мои особо отвечать не стремился. Обронил только, что места здесь заколдованные и лучше помолчать. Шли долго. Я угрюмо плелась следом. Попытка выдернуть руку из стального захвата ни к чему не привела. Потому пришлось топать следом.
Кажется, прошло несколько часов. Вокруг стрекотали птицы, слышались шорохи — мелкие животные жили своей жизнью. Запах можжевельника и хвои витал в воздухе. Справа тянуло ароматом моря. Идеальное местечко для отдыха. Правда, не для моего. Факт собственной наготы уже как-то не особо смущал. Если не считать того поцелуя в пещере и далеко не двусмысленного обглаживания, то Грехт не проявлял никакого интереса. Его равнодушие давало возможность облегченно вздохнуть и следовать за ним. В конце концов, раз мы уйдем подальше от громадных змеюк, то это только к лучшему.
На очередную попытку узнать, куда направляемся, Грехт только покачал головой. Насупившись, я побрела за ним. Вот же ж…
Проделав внушительное путешествие, когда солнце склонилось к закату, мы вышли к открытой поляне, на которой был установлен маленький шалашик из шкур животных. Неподалеку паслась черная лошадь. Посмотрела на нас внимательно, но с заметной ленцой и снова опустила голову, принимаясь щипать траву.
Поговорить мы смогли только после того, как был собран хворост и зажжен костер. Я с удивлением обнаружила, что есть совершенно не хочется.
«Видимо, стресс от пережитого», — определила для себя и посмотрела на Грехта.
Все же хорош. Настоящий варвар с картинок Бориса Вальехо. Отблески языков пламени отражались в серых глазах. Лицо — так и хочется прикоснуться, провести пальцами по щеке, очертить линию носа, обвести красивые губы.
Я отвернулась, прогоняя навязчивые мысли. Этак можно дофантазироваться и до близости в высоких травах. А что? Я без одежды, он — почти. Только вот я не в том возрасте, чтобы романтизировать секс на природе. Все больше хочется комфорта, как городскому жителю.
— Как тебя нарек Чиу? — неожиданно спросил Грехт.
Я вздрогнула от неожиданности и подняла на него взгляд.
— Я не знаю, кто такой Чиу, а родители назвали Ладой.
Да, Лада Любарская, двадцати пяти лет от роду, москвичка, продавец в магазине шитья. Профессия не то чтобы слишком уважаемая, но я не жалуюсь, мне нравится. Плюс хобби — сама делаю украшения. Подружкам дарила, в интернет-магазине выставляла… А имя — ну уж какое при рождении дали. И мама, и папа любили всякое необычное и благозвучное, с оттенком исконного. Вот и нарекли. В целом мне нравилось, никто особо не коверкал, а кто пытался коверкать, получал в лоб.
Варвар приподнял брови, потом улыбнулся, словно услышал нечто очень веселое.
— Ты первая, кто его так называет.
— Как? — оторопела я, при этом запоздало сообразив, что надо было бы задавать вопрос «кого».
— Родителем, — хмыкнул Грехт.
— Ну…
Про богиню любви и семейного уюта рассказывать явно не выход. Лучше побольше разобраться в обычаях и устоях этих мест, куда меня угораздило попасть. Поэтому пришлось ограничиться более краткой версией.
— Что значит твоё имя?
— Любовь, — ответила я.
Грехт молча посмотрел на огонь, потом на меня.
— Как смело, — наконец-то резюмировал он. — Но красиво. Мне нравится. Молот и Любовь. Звучит хорошо.
Я недоуменно уставилась на него. Это еще что за сравнения? Или для путешествия нужно обязательно сводить имена к единому целому? Однако Грехт явно не обирался что-то еще пояснять. Эх, снова придется все брать в свои руки.
— Где мы? Можешь рассказать о племени змееловов?
Он снова удивленно посмотрел на меня.
— Неужто ты не знаешь, Любовь?
Голос прозвучал низко, ровно, с изумлением. Кажется, Грехт был абсолютно уверен, что для меня в порядке вещей по утрам приковываться к скалам и ждать мускулистых мужиков-спасителей.
Я понимала, что, возможно, сейчас совершаю ошибку, но иного выхода не видела. В крайнем случае буду играть героиню из мексиканского сериала, то есть с полной потерей памяти и ориентации. Так, стоп, ориентация — это, кажется, совсем не отсюда.
Однако Грехт не спешил. Он безмолвно пялился в огонь, молчание затягивалось и начинало напрягать. Уже и впрямь хотелось подползти поближе и потрясти его за плечи. Хотя… может, у них табу какое — разговаривать с женщинами? Спасти — пожалуйста, лапать — пожалуйста, а вот делиться информацией — ни-ни.
Поняв, что ничего мне не светит, я тоже молча уставилась в костер. Плохо, очень плохо. То, что успела вспомнить по дороге, было до крайности мало и печально. Вопрос, как меня сюда угораздило свалиться, оставался без ответа. Еще не давали покоя два голоса, так и звучащие в голове. И имя Брог. Такого явно не было в моем окружении. Все простые и славянские.
Оставив школу Годзэн за спиной, она ступила на новый и опасный путь. Её земли – лакомый кусок для жениха. Её соперник – шаман с тьмой в крови. Её цель – вернуть клану прежний статус. Прячь надёжнее кинжал в рукаве, Аска Шенгай. Твой брачный наряд может стать твоим саваном.
Для нее любовь — потеря смысла жизни, для него — конец бессмертия. Огненная ворожея Йанта и служащий морскому богу ярл Фьялбъерн уверены, что смогут избегнуть любви, заменив ее наслаждением. Но когда страсть так сильна, что северное море закипает, а в душах богов поселяется страх, голос рассудка смолкает и начинает говорить сердце.
Она попала в другой мир, получив в дар огромную силу и скверную репутацию. Её прошлое – туман. Её сообщница – безумная богиня. Её опора – мёртвый клан, который нужно поднять из пепла. Бери в руки оружие, Аска Шенгай, твой враг идёт по следам!
Однажды ко мне, Вике Шестопаловой, архивариусу и ведунье, пришел незнакомец с «милым» прозвищем Покойник и попросил восстановить древнюю карту. Откуда ж было знать, что она ведет в давно пропавшее место под названием Бурштынов Ир, где живут загадочные расы? Мира там нет и в помине, а тайны и опасности поджидают на каждом шагу. И сам Покойник совсем не тот, за кого себя выдает! А еще, чтобы выбраться из переплета, мне придется выйти замуж. Сразу за двоих!
Даэ – это предложение стать официальной любовницей. Его не делают первой встречной. Ведь общество может и осудить. И тут такое. Сам Ализар дранг Талларэ! Только… как? Почему? Влиятельный чародей и… девчонка из леса? Ведь у меня ни титула, ни чародейских способностей, ни богатства. Здесь что-то не так.
Тая пишет чернилами на бумаге, Макс – на коже. Ее книги – бестселлеры, его татуировки – произведения искусства. Тая и Макс предпочли бы никогда не встретиться, но судьба сталкивает их лицом к лицу, ломая прежнюю жизнь. И никто не подозревает, что у зла два лица, и имя одного из них – любовь.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?