Злые люди и как они расплачиваются за свое зло - [2]

Так продолжалось, пока ему не исполнилось пятнадцать лет.

В пятнадцать лет все это прекратилось, потому что злой мальчик очень изменился. Но изменился он не по своей воле, а в результате одного случая.

Свидетелями этого происшествия, говорят, были только два человека, то есть лишь двое что-то слышали и видели. Одна бабуся, которая проживала на первом этаже, стояла у окна и все видела. А также еще одна пожилая женщина, которая находилась в этот момент на балконе второго этажа. Она тоже кое-что заметила.

Это было утром в воскресенье. Злой мальчик вышел из подъезда, остановился и закурил. Он курил с двенадцати лет, и его папа и мама ничего не могли с этим поделать. Он дымил, где только ему вздумается, и швырял окурки в самых неподходящих местах. И еще он имел привычку во время курения плевать под ноги и в сторону.

И вот он стоял у подъезда, курил и плевал. Наверное, он раздумывал, куда ему пойти.

Вдруг появился незнакомый человек, мужчина лет тридцати, и спросил злого мальчика: «Это какой дом? Какой у него номер?»

Злого мальчика это почему-то взбесило. И он сказал: «Ты что, баран, не видишь, что тут написано?» Он имел в виду, что номер дома выведен краской на стене.

Впоследствии этого незнакомца искали, но не нашли. Потому что он совершил преступление. Его искала милиция. Но он, видимо, был приезжий и покинул город. Или, быть может, он проживал в другом районе и даже не знал, что его ищут.

Больше никто и никогда не видел этого человека возле нашего дома.

Обе свидетельницы описывали его одними и теми же словами: «Молодой, лет тридцати, крепкий, среднего роста, лицо круглое, задумчивое и недоброе».

Бабуся, которая стояла у окна в своей кухне, слышала, что он сказал, этот незнакомый человек. Он сказал: «Что-что-что?»

После этого незнакомец резко ударил кулаком злого мальчика в лицо. Ударил всего один раз. И после этого ушел.

Злой мальчик остался лежать перед домом. Бабуся с первого этажа смотрела на него из окна. А другая свидетельница глядела с балкона. И обе они забеспокоились и поспешили выйти к лежащему, потому что он не шевелился. Они позвонили на станцию скорой помощи. И злого мальчика увезли в больницу.

Он лежал в беспамятстве неделю напролет, а когда пришел в себя, ничего не мог вспомнить. Когда его спрашивали, что случилось, он ничего не мог рассказать. Он был очень слаб. У него кружилась голова. Бедняжка не мог принимать пищу.

В больнице он пробыл месяц и еще две недели. Потом его забрали родители и привезли домой. Надели на него мягкую фланелевую рубашку. Надели такие же мягкие брюки. На ноги – сандалии. Держа за руку выводили во двор. Сажали его на лавку. И он там сидел, глядя под ноги или перед собой. Ни с кем не разговаривал. Бедный и бледный мальчик.

Он стал тихим, беспомощным, безобидным подростком. Его ровесники и те дети, которых он когда-то превратил в слуг, подходили в нему, бросали в него мусор, плевали ему на голову, насмехались над ним, а он их боялся и закрывал лицо руками.

Его папе и маме видеть это было невыносимо. И они увезли сына в деревню.

Рассказывали, что там он через год в ненастную погоду испугался грозы, побежал к реке, упал в воду и утонул.

А может быть, и не было этого. Может быть, про грозу придумали какие-то люди, которым хотелось, чтобы так было.

Во всяком случае, один злой человек повстречал другого злого человека, и вот что из этого вышло».

* * *

Николай Ер-ков, 1974 года рождения: «Один очень злой паренек жил в нашем дворе, в доме напротив. Он был старше меня на три года. Злобы в нем было как воды в озере. Он каким-то образом впитал все плохое, что есть в жизни. Он хамил и сквернословил, плевал куда вздумается, бросался на людей, затевал драки, а когда дрался, хватал с земли палки, булыжники, бутылки и все это пускал в ход, лишь бы одержать победу.

Он был весь в шрамах, в порезах. У него было надорвано ухо.

Его не просто сторонились и пугались, а боялись даже думать о нем. Даже крепкие, рослые мужчины избегали попадаться ему на глаза.

Его звали Анатолий П. Но он предпочитал, чтобы его называли Толиком.

Когда ему было двенадцать лет, он держал в страхе весь наш двор, а достигнув пятнадцати лет, подчинил себе и другие дворы в нашем районе. Можно сказать, что он был самый сильный подросток на территории, охватывающей пять улиц. Он был самый дерзкий и решительный. И очень-очень злой. Бешеный.

Ему ни в чем нельзя было прекословить. Попробуй возразить ему в чем-либо – и он сразу приходит в ярость, замахивается, хватает за воротник, за шею, и ему все равно, кто перед ним – человек малых лет или взрослый. На взрослых он бросался с камнями и палками, и, бывало, взрослые люди получали такой отпор, что после этого у них дрожали руки.

А у Толика ничего не дрожало. Он казался твердым и бесстрашным.

Волосы у него на голове были жесткие, как проволока, кожа желтоватая, с пятнами. Пальцы сильные и цепкие. Роста он был среднего.

Уже в двенадцать лет он собрал вокруг себя ватагу мальчишек и повелевал ими. Посылал их воровать печенье и другую еду в магазине, заставлял выпрашивать мелочь у прохожих. За любую провинность наказывал, не откладывая, бил по лицу, хватал за волосы и швырял на землю. И мальчишки его боялись порой до заикания.