Злые белые пижамы - [28]
Третий штатский японец, Сакума, не был полицейским и, тем не менее, было невообразимым, что он планировал сделать карьеру в айкидо. Сакума был жирный, у него был не только избыточный вес, но он был жирным. У него было большое тело и большая голова и он был высок, возможно, около 180 см. Он пришел в айкидо за четыре месяца до начала курса. Он попросился поступить на курс сеншусэй и учителя, которые хихикали за его спиной, а иногда и открыто ему в лицо, согласились позволить ему попробовать. Он не был полицейским и не был учи-деши, но они позволили ему поступить на полицейский курс, потому что полагали, что он вылетит очень быстро.
В Японии люди не любят исключать вас открыто. Если вы не нужны, то они сделают вашу жизнь настолько трудной, что не оставят вам выбора. Присутствие Сакума давало более садистским учителям и учи-деши шанс показать, как избавиться от нежелательного ученика.
Сакума очаровал меня. Он был ребенком, восемнадцати лет, у которого была мечта — стать сильным и жестким, тренируясь с полицией. Его препятствия были значительны, и социальные, и физические. Несмотря на то, что он был большим ребенком, вы могли видеть как его игнорировали и измывались над ним в додзё, вероятно потому, что он был общеизвестным толстым ребенком в классе. Он, казалось, не возражал против бесконечных шуток, которые отпускали в его адрес позже, или игнорировал их полностью, потому что он был в самом начале курса сеншусэй.
Поначалу казалось, что никому из японцев не нравился Сакума. Однако, возможно, именно потому иностранные сеншусэй приняли его немедленно. С самого начала у него были трудности с тем, чтобы успевать наравне с полицейскими, у которых в свою очередь были сложности с тем, чтобы держаться наравне с остальными иностранцами. У нас было четырехнедельное преимущество при старте и им требовалось два с половиной месяца, чтобы догнать нас.
Сакума был своего рода талисманом для иностранцев. После тяжелого урока люди хлопали его по потной спине, поздравляя его с прохождением занятия.
Верный их политике, искоренять слабых с самого начала, японский преподавательский состав был особенно жесток к Сакума. Учи-деши пинали или хлестали его, когда он не мог двигаться достаточно быстро.
Позже я наблюдал Фуджитоми, подобного карлику учи-деши, который выглядел полусонным большую часть времени (у него были проблемы с циркуляцией крови и он всегда замерзал, словно ящерица без солнца), стоящим над Сакума и его партнером в течение целого урока. Каждый раз, после окончания техники, когда Сакума вставал, чтобы стать на свое место, он получал пинок в задницу, который опрокидывал его на пол вновь. Это заставляло его опаздывать при старте в технике снова и подвергало его большему злоупотреблению от лица учителя, который, конечно, игнорировал способ, которым Фуджитоми подстерегал жирного ребенка. Удар ногой в задницу случался каждый раз, когда Сакума делал технику. Это продолжалось в течение целых полутора часов занятия. Сакума не сдавался. И при этом он не рассердился. Он просто продолжал вставать.
На него орали чаще, чем он того заслуживал, и на нем показывали ошибки всех остальных. Ни разу я не слышал, чтобы он жаловался. Я никогда не видел, чтобы он плакал, хотя с тем, как он потел на первом месяце курса, трудно было сказать наверняка.
Японцы, которые вступают в Кидотай, изучают традиционные боевые искусства в течение полного рабочего дня на протяжении года. Те, кто выбирает айкидо, поступают в додзё Ёшинкан, которое посещали мы. Они оставляют большинство прав на свою собственную жизнь. Только серьезная травма может дать право получить отдых от обучения, но слишком длительный перерыв приводит к провалу курса и, следовательно, ухудшению перспективы карьеры. Одного полицейского, который перенес умеренный сердечный приступ во время обучения, отправили обратно из додзё с краткой записью «слабый» в его табеле успеваемости. Такие люди работают за письменными столами для Кидотай.
Суть прошения к додзё от более высоких эшелонов полиции было ужесточить полицию. Годовое обучение было разработано, чтобы стать своего рода учебным лагерем. Полиция поощряла додзё обходиться с их молодыми офицерами ужасно. Их отношение скорее походило на родителя, посылающего своего ребенка в подготовительную школу без центрального отопления: заставьте ребенка пострадать и, если он звонит домой рыдая и просит забрать его оттуда, вы знаете, что наконец он учится тому, что есть жизнь на самом деле. Полиция не была обеспокоенным родителем, который станет жаловаться по поводу плохого обращения с его потомством.
Ходило много историй о студентах полицейских, травмированных японскими учителями. Чино сэнсэй, «деревенский парень», имел наихудший рекорд по переломам в додзё. Приземистый, с выдающейся вперед челюстью и плохими зубами, Чино в свой тридцать один год был учителем, которого действительно боялись. Он сломал локоть одному полицейскому сеншусэй и тот, травмированный, был освобожден от активного обучения в течение шести недель, чтобы поправиться. На первом же занятии после перерыва Чино сломал этому полицейскому тот же самый локоть снова.
