Злой рок - [50]

Переведем их в благородный металл, золото, платину, серебро, а часть обменяем на доллары. В любой момент будешь иметь возможность сдать золото в скупку и получить деньги, чистые деньги, а не те, что в розыске. Вот тогда и покупай авто и с Тайкой кувыркайся от души. Заметем следы и ни один сыщик, даже из знаменитого МУРа нас не выведет на чистую воду. Наберись терпения, у тебя еще вся жизнь впереди.

– Ловко у тебя, Герман, получается,– согласился Жорж.

– Кое-чему суровая жизнь научила, – усмехнулся наставник. – Знания хороши для контрдействий, если их с умом применить. На мгновение он призадумался, интригующим взглядом окинул притихших и внимавших его наставлениям подельников, удрученных тем, что добыча рядом, а воспользоваться ею невозможно и очень опасно.

– Надо штуку Степке-олуху Князю пожертвовать. Бедствует кореш, гляди, с голодухи помрет,– неожиданно предложил Дробич.– Недавно встретил его в пивбаре. С трудом узнал, скис Князь, щетиной зарос, руки трясутся. Несет от него, как от параши. Жаловался, что с судимостью нигде не принимают на работу, гонят прочь за ворота. Перебивается остатками пива в кружках, да окурки собирает. Отстегнем ему малость, с нас не убудет?

Вкрадчивый голос заинтриговал. Лысый сохранял верблюжье хладнокровие, а Жорж всполошился.

– Выкусит твой Князь, самим мало. Я рисковал, а мне кукиш, а ему за какие заслуги. Коль ты такой милосердный, то от своей доли и отстегивай, а мою не тронь.

– Помолчи Жора! Тупой ты, как сибирский валенок. У тебя, действительно, не мозги, а полова. До тебя, как до жирафа, на третьи сутки доходит. Лысый, вон сразу смекнул в чем соль.

– У тебя, Герман, хорошо котелок варит,– одобрительно закивал блестящей лысиной тот, сразу сообразив, куда клонит генератор оригинальных идей. – Только Князь не должен знать откуда и от кого эти деньги, иначе расколется, как перезревший на бахче арбуз и всем нам тогда – крышка.

Жорж непонимающе перевел взгляд с одного на другого, пытаясь вникнуть в суть и опасаясь, что его собираются надуть.

– Князь за что сидел? – поинтересовался главарь.

– За кражу,– ответил Лысый, нехотя разлепив губы, словно каждое слово рождается в муках.

– Замечательно, – с удовлетворением потер руки Дробич – Налицо рецидив. Пусть отдохнет в зоне, там худо-бедно накормят, оденут и крыша над головой. Мыкается на свободе, как одинокий волк. Скоро совсем отощает и портки потеряет, одни кости да ребра. Еще рад будет очередной ходке за «колючку».

– Герман, ему же «засветит» вышка? – наконец прозрел Жорж. – Два трупа и крупная сумма хищения. Ей богу, вышка. Ни один адвокат не сможет его спасти.

– А-а, пошла моя наука впрок, Уголовный кодекс вспомнил, – взбодрился Дробич.– Значит, Князя пожалел? Ну и хрен с ним, только зря небо коптит. Своя рубашка ближе к телу. Или у тебя, Жорик, уже душа от страха в пятки ушла?

– Нет, Герман, я тверд, как гранит,– не моргнув глазом, ответил подельник.

– О Князе забудьте, не тужите, он свое пожил, туды ему и дорога,– словно приговор огласил главарь. – Надо уметь красиво уйти. Мы подарим Князю такой шанс. Деньги ему подкинешь ты, Лысый, а то Жорж за копейку удавится и все дело испортит. Чтобы все чисто было.

– Хорошо, Герман, будь по-твоему, – невозмутимо произнес Лысый. Дробич достал из сумки распечатанную пачку новеньких шелестящих купюр.

– Вечером, когда Князь будет возвращаться домой, выжди момент и подбрось их ему на тротуар. Проследи до конца, чтобы никто другой не схватил, – велел он и три купюры бросил на стол, а остальные машинально спрятал во внутренний карман костюма Лысый потянулся рукою к лежащим на столе купюрам, но Герман его словно кипятком ошпарил:

– Перчатки, перчатки надень! Сколько вас учить, олухи безмозглые? Или забыл, что такое дактилоскопия?

– Снятие отпечатков пальцев, – неуверенно, сконфузившись, ответил Лысый, натягивая на правую руку перчатку. И только после этого спрятал купюры в карман куртки.

– Провернешь дело, – повторил главарь. – И с Жоржем на все четыре стороны, чтобы к вечеру вашего духа в городе не было. К морю, к бабам, хоть к черту на кулички. Забирай Жора свою Тайку, чтобы она из-за твоего неожиданного исчезновения шума не наделала, не подняла на ноги милицию. Языки держите за зубами. Понадобитесь, я вас сам из-под земли достану. Ажиотаж пройдет, менты успокоятся, тогда по-братски поделимся.

– А где бабки, Герман? С пустыми руками и карманами далеко не уедешь, – подал голос Жорж.– Жить и гулять на какие шиши? Моя Тайка рестораны и роскошь любит.

– Не прибедняйся, – Дробич придавил его колючим взглядом. – Туго будет «Яву» продай. А нет, займись наперстками. Эта азартно-шулерская игра многих мелких мошенников в большие люди вывела. Одни стали депутатами, другие крупными чиновниками, но талантам своим не изменили, по-прежнему промышляют, но на более высоком уровне и больших масштабах. Думаю, что у тебя тоже карьера получится.

– Дудки, «Ява» мне самому позарез нужна, – возразил Жорж. – Я без нее, что цыган без коня.

– Знаю, у тебя одна забава, девок возить. Лысый утвердительно покачал головой. Жорж смерил его осуждающим взглядом, но промолчал. Лысого он побаивался: «Черт его знает, что у него под черепом, стукнет по тыкве и ноги протянешь».