Злой рок Сейшельських островов - [27]

– А как же поездка на волах? – попытался заинтересовать Николая Павловича Поль.

– У русских есть такая пословица: «Баба с возу – кобыле легче». Я тут на бережку посижу. Журнальчик почитаю. Девушка, – обратился он к Зое Александровой, которая стояла рядом и обмахивалась журналом, словно веером, – вы мне дадите журнал почитать?

Зоя пожала плечами и молча протянула Коровину журнал.

– Ладно, – сдался Поль. – Только вы уж, если решили остаться, сами никуда не уходите. Нас не будет около двух часов. Потом мы сразу возвращаемся обратно. Все, время, время, – поторопил всех Поль. – Дамы и господа, продвигаемся к повозкам.

Мы действительно пересели на повозку, запряженную двумя симпатичными бычками. Что интересно, сзади к повозке была прибита дощечка с номерным знаком – совсем как на автомобиле.

Ехали со скоростью десять километров в час. Достопримечательности осматривали прямо с повозки. Естественно, в столицу острова, Ла-Пасс, мы тоже въехали на волах. Впрочем, на чем мы еще должны были въехать в креольскую деревеньку, сохранившуюся с далеких времен первых поселенцев?

– Обратите внимание, этим постройкам, – Поль указал на стоящие в ряд старые деревянные домики, – двести лет. А это здание прошлого века – самая крупная гостиница на острове, «Ла-Диг Лодж». Она построена с учетом местного колорита и потому очень хорошо вписалась в существующий ансамбль. В ней даже есть собственный дайв-центр.

– Удивили! В Турции и Египте в каждом отеле свой дайв-центр, – хмыкнул Санька. – Деревня она и есть деревня!

Санька не имел на уме ничего плохого, но его слова, похоже, обидели Поля.

– Как можно сравнить Сейшельские острова с Турцией или Египтом? А райское местечко обозвать деревней? – пробурчал он, а потом сердито позвал к воловьим повозкам: – Поехали дальше. На обратном пути мы посетим бухту Сурс-д’Аржан и мыс Тюрси. Лучшего места, чтобы сфотографироваться, вы не найдете. Даже в Турции.

Остров впечатлял. Мы столько отщелкали снимков, что использовал всю карту памяти.

Дети были от экскурсии в восторге. Однако не обошлось и без «минусов». Во-первых, повозку трясло. Во-вторых, в повозке не было кондиционера, а день выдался чрезвычайно жарким. Тент, натянутый над головами, спасал мало. Все сидели красные, как раки. Несколько раз я мысленно позавидовала Коровину. Лучше бы и я осталась на берегу: позагорала, искупалась.

Наклонившись к Алине, я высказала свои мысли вслух:

– Сейчас бы в воду.

Меня услышал Поль.

– У вас будет такая возможность. Можно, конечно, и в море искупаться, но мне кажется, что с берега все же удобнее входить в воду. Да и вода теплее.

Что касается температуры воды, то я сейчас совсем не возражала бы против того, чтобы в море плавали льдинки, настолько я перегрелась в повозке.

По конец экскурсии Поль показал нам несколько отелей, в которых туристы ведут весьма уединенный образ жизни: бунгало-хижины, отсутствие увеселительных заведений, в некоторых нет даже электричества и никаких крупных супермаркетов в округе.

– Скучно же! – выразила свою точку зрения Лена Алексеева.

– Ничего подобного! – возразил ей Поль. – Полное единение с природой не бывает скучным. Люди, прислушиваясь к природе, прислушиваются к своему «я», начинают себя понимать, думать иначе. Вернувшись в мегаполис, они по-другому воспринимают жизнь как таковую: перестают ненавидеть друг друга, у них возникает необходимость любить свое окружение.

– Ничего не понял, – признался Санька, с подозрением присматриваясь к Полю. – Вот что он сейчас такое загнул?

– Что? А то, что если ты месячишко проведешь на необитаемом острове, вернувшись домой, полюбишь электрочайник как родного дядю, – пошутила Аня. – И учителя тебе станут родные-преродные, и Толик Сидоров тоже станет роднее брата, – Анюту назвала имя мальчика, с которым у Саньки складывалось отнюдь не дружеское отношение. Несколько раз у них даже до драки доходило.

Катерок наш покачивался на волнах. Итальянцев еще не было. Николай Павлович Коровин в брюках и рубашке лежал в тени молодой пальмы. Все тело в тени не поместилось – ноги, обутые в сандалии торчали на солнце. Голова тоже. Чтобы не получить солнечный удар, Николай Павлович накрыл голову раскрытым журналом. Не знаю, насколько журнал спасал его от жары.

Поза, в которой лежал Коровин, мне сразу не понравилась. Тело вытянуто по струнке, руки сложены на груди – в такой позе только в гроб класть.

Оказалось, Алина думала так же. Она даже повторила слова, мысленно мной сказанные: – Словно покойник в гробу лежит.

– Типун тебе на язык, – ответила я.

– Да ты посмотри! – она бесцеремонно подошла к Коровину и приподняла с его лица журнал.

Солнечный луч коснулся век Николая Павловича. Он открыл глаза и испуганно вскрикнул:

– А! Что? Где я? – немного придя в себя, он сообразил, как здесь оказался. – А что, экскурсия уже закончилась? Мы уплываем?

– Да, скоро, только народ искупается, – сообщила ему Алина.

– Очень хорошо, тогда я еще вздремну, – Николай Павлович выхватил из рук Алины журнал и вновь соорудил над своим лицом шалаш. Но что-то его беспокоило. Он немного поерзал, потом, не снимая с лица журнала, стал рыться рукой в песке, извлек из него флягу-ребро и поднес ее ко рту. Через секунду из-под глянцевых страниц доносился монотонный храп.