Зловещие призраки - [66]

На глаза Кесс навернулись слёзы. Она хотела что-то сказать или сделать, но в голову ничего не шло. Душа Слипнота ещё была тут, но вне предела досягаемости, за гранью помощи, которую Кесс могла дать, по крайней мере, пока ей не удалось освободить его.

Вина сдавила грудь, и эту тусклую, призрачную боль было сложно почувствовать, несмотря на то, что Кесс едва ли проглотила пару таблеток. Так почему же она настолько опустошена?..

Перед глазами всё поплыло. Кесс подняла дрожащую руку к глазам, желая их протереть, но не успела. В этот момент сердце Слипнота сделало удар, отчего в воздух взметнулись капли крови. Кесс увидела каждую багряно-малиновую каплю на фоне бледного тела и серебряных стен... Казалось, они несколько часов висели в воздухе, прежде чем вновь опуститься на разорванную плоть.

- Кесс? - Голос Ужаса звучал, словно из другой комнаты. - Ты в норме?

- Чертовски странно, - заметил Бамп. - У него бьётся сердце в ритме раз в полчаса или около того, так почему сейчас чаще?

Кесс накрыла рукой рот, сильно прижимая губы к зубам, чтобы сдержать крик. Этого она и боялась и в этом она была наполовину уверена с момента, как нашла амулет и, по глупости, прикоснулась к нему. Амулет питался от неё. Кесс была подсоединена к амулету... А значит и к Похитителю снов и к Слипноту.

По крайней мере, теперь она поняла, почему Эрешдиан не убил её вчера в доме Мортонов. Зачем, когда он мог пользоваться её в качестве второго источника, когда тело Слипнота сильно разложится и больше не сможет его подпитывать?

Кесс, спотыкаясь, отошла и попыталась собраться.

- Кесс, - снова позвал её Ужас. - Кесс, тебе нужно присесть?

- Почему ты такая бледная, пай-девочка? Тебя же не вырвет на Ужаса? Чёрт, ты же не...

- Я в норме. - Она опустила руку и сжала кулак. Бамп и Ужас смотрели на неё, Ужас сосредоточенно, Бамп со скукой. Эта вещь привязана к ней. Связано с её кровью и душой. Из-за этого её реакция в доме Мортонов была такой медленной? - Сегодня. - Она выдохнула. К чёрту аэропорт. Она либо узнает, есть ли там другие призраки, либо нет, но ни за что не позволит существу прикрепиться к ней, как гребаный метафизический ленточный червь. - Мы проведём ритуал сегодня.

Ужас припарковал Шевроле на Тридцать пятой улице, словно поставил кусочек паззла на место. Кесс вышла до того, как он обошёл машину и открыл ей дверь. Казалось неправильным позволять ему открывать ей двери. Но даже если это его и задело, он промолчал. Она никогда не была в трубах, но человек, стороживший дверь, выглядел знакомым. Он едва взглянул на неё, кивнул Ужасу, и отошёл от входа.

- Эй, Бон, - сказал Ужас. - Старожил Эрл здесь?

- Ага. Минут пять как. Послал его вниз, но не говорил, что ты придёшь.

- Хорошо. Пошли, Кесс.

Она последовала за ним в коридор, на стенах которого были выцветшие зеленые обои, а на полу толстый коричневый тканый ковёр. В воздухе летали слабые запахи Дурмана, тел и виски, исходящие из салуна в конце коридора. Даже не зная, чей салун, по цвету стен и джазовой музыке, поняла бы, что Бампа. Он считал, что джаз помогает предотвратить драки в очереди. Вероятно, это неправда, так как это сводило всех, кого она знала, с ума, но Бамп настаивал. Напряженными ночами и с самого утра, очередь протягивалась отсюда, по коридору, а в выходные и на улице, но после обеда становилось свободнее. Ужас и Кесс направились в салун, где очередной охранник открыл им дверь.

- Хочешь для начала выпить? - спросил Ужас, но она мотнула головой. Кто мог желать выпить или чего-то такого, когда они так близки? И столько прошло времени. Ей бы закинуться таблетками, но Дурман... Дурман это как дюжина таблеток в один приём. От Дурмана ты забывал о существовании мира, не то, что о себе.

А Кесс не могла себе позволить. Не сейчас. Но она всё равно втягивала аромат носом и смотрела. Она употребляла Дурман через счастливчиков, лежащих с бульбуляторами. Когда всё закончится...

Салун, куда она обычно ходила, находился у рынка и был обставлен в синем цвете. Эта же комната насыщенного малинового цвета, который светился от свечей и тусклых масляных ламп. Красные стеклянные люстры висели под высоким сводчатым потолком, когда-то белым, но теперь грязного цвета слоновой кости от дыма. Красные диваны, похожие на ракушки, стояли группами вокруг сверкающих кальянов, а перед ними одиночные пуфики и бульбуляторы.

Большинство диванчиков пустовали. Лишь на нескольких сидели люди, праздно растянувшись, потягивая Дурман или же таращась в потолок. И даже в середине дня официанты беспрерывно бродили между диванами, как актёры хорошо поставленного балета, неся в руках Дурман и мастерски распределяя его по серебряным блюдцам, откуда он попадает в сосуды и превращается в дым. Они заменяли трубы новыми, а старые уносили на прочистку, снимали Дурман с блюдец крошечными инструментами, похожими на хоккейные клюшки, и собирали пепел. Подравнивали фитили и заправляли маслом лампы. Всё это они выполняли бесшумно, лишь соскабливание металла о металл и щелчок ножниц возвещали об их присутствии.

Здесь не было окон, и можно было подумать, что на дворе ночь, но солнечный свет ещё цеплялся за разум и тело Кесс. Вместительная комната меньше всего напоминала кафешку во время ланча и вечеринку, на которую никто не пришел, а больше походила на бомбоубежище. Даже запах дыма, основательно въевшийся в мебель и стену, так что Кесс сомневалась, что он когда-нибудь выветрится, не смог изменить это впечатление.