Зловещее поручение - [56]

Гелвада находился с правой стороны Равалло, я — с левой.

— Куда? — спросил Гелвада.

— Прямо по аллее, — сказал я. — Там мой коттедж. Это недалеко.

— Отлично, — сказал Гелвада. — Пошли. — Мы тронулись в путь.

Великий Равалло двигался между нами все с той же театральной непринужденностью, мало, казалось, обращая внимание на дуло «маузера», изредка подталкивающее его в бок, и на тонкое лезвие ножа, которым играл Гелвада, шагая рядом с ним.

Ночная темнота была достаточна, чтобы успокоить мои опасения относительно «тетушки». Нашу процессию можно было разглядеть, только с очень близкого расстояния. На пустынных улочках, однако, мы вообще никого не встретили в этот поздний час.

Гелвада, продолжая поигрывать своим ножом, что-то напевал себе под нос и выглядел вполне счастливым. Вероятно, он предвкушал приятное времяпрепровождение с Равалло в коттедже.

Мы подошли к коттеджу, прошли через сад и вошли в дом через оставленную мной незапертой дверь.

Включив свой электрический фонарик, я указал дорогу в маленькую комнату. Там я попросил Гелваду затемнить окно, и он проделал это самым простым и естественным образом: снял пиджак с Равалло и повесил его на окно.

Равалло стоял в рубахе в центре пустой комнаты с выражением досады на своем упитанном лице. Однако, к этому выражению примешивалось теперь еще что-то, мерцавшее в его жестких глазах.

Я вынул из кармана приготовленную веревку и, передавая ее Гелваде, сказал:

— Свяжите его.

Гелвада взял шнур и подошел к Равалло. Тот презрительно пожал плечами и сказал:

— Что вы ждете от меня? Какую информацию вы ожидаете получить? Заранее вам скажу, что я ничего не знаю. Я недостаточно значительное лицо для того, чтобы знать многое.

Я и Гелвада молчали.

Равалло поднес руки к своему лицу, на секунду прикрыв его, и затем устало опустил их, глядя на Гелваду, который стоял перед ним с хищной улыбкой на лице.

Эрни определенно предвкушал удовольствие от допроса немца.

— Свяжите его, — повторил я, — и используйте его носовой платок для кляпа, если понадобится. Шум не очень желателен, да не забудьте обыскать нашего друга.

Бельгиец усмехнулся.

— Разумеется, — сказал он и принялся за Равалло. С большим искусством он связал ему кисти рук и лодыжки.

Сунув револьвер в карман, я осмотрел при помощи фонарика соседние помещения. В одном из них я нашел деревянный ящик и притащил его в комнату с высоким окном.

Стоя рядом с Равалло, я чувствовал на себе косой и внимательный взгляд Гелвады. Несомненно, бельгиец пытался понять, как далеко я собрался зайти: решил ли я действительно заняться делом и поручить ему добыть информацию у этого немца, или просто занимаюсь запугиванием и блефом.

Нет, блеф для меня отпадал. Этот вопрос мною был уже решен. Я достаточно видел, как немцы и японцы расправляются с людьми, чтобы беспокоиться о здоровье их агента, добывая у него важную информацию. Я прекрасно знал и то, что проделал бы со мной этот немец, если бы был на моем месте, поэтому соображения гуманизма меня мало беспокоили. Для меня был важен вопрос о том, как много знал этот немец, насколько значительна роль, которую он играл во всем этом деле. Я был уверен в том, что эта роль была далеко немаловажной. Помимо того, что он безусловно был участником допроса и убийства Сэмми, что дало ему возможность имитации голоса Сэмми в беседе с мисс Кэрью, он несомненно является и имитатором моего собственного голоса. Кто же, как не он, телефонировал Элисон Фредерикс и от моего имени предложил ей прибыть на Нюмер-стрит? Элисон ни за что на свете не отправилась бы туда, если бы не была уверена в том, что с ней разговаривал именно я. Если бы у нее возникли какие-либо сомнения, она непременно позвонила бы мне. Но она этого не сделала, так как была убеждена, что с ней говорю я. На деле же с ней говорил Равалло.

Если все это было так, а иначе и быть не могло, то, следовательно, Равалло где-то слышал и мой голос. Где же? Единственным таким местом, по-видимому, могла быть квартира, где состоялась злополучная вечеринка. Там он вполне мог слышать меня.

По всему выходило, что это был активный участник банды «тетушки» Бетины, убежденный сотрудник гиммлеровской секции.

В его деятельности была еще одна важная сторона: он был артистом водевильного типа, свободно передвигающимся по всей стране, без всяких препятствий выступающим в различных кинотеатрах, мюзик-холлах, провинциальных театрах, и его появление в закрытых зонах, в запретных в военное время местах ни в ком не могло вызвать подозрений. Положение для информатора просто идеальное.

Большой удачей, прямо-таки счастьем можно было, пожалуй, считать то обстоятельство, что ни «тетушка», ни кто-либо другой, по-видимому, не заметили моего присутствия в Боллинге. Это значит, помимо прочего, что Равалло мог быть не особенно осторожным в последнее время, что могло бы быть также мне на руку.

Это следовало проверить, когда Гелвада приступит к допросу.

«Тетушка» и Бетина теряют сегодня крупную жемчужину из гиммлеровской короны, но потери могли быть и у нашей стороны в лице Фриби, который наверняка пытается в данный момент установить контакт со мной. Не пытается ли наша Бетина Бейл заманить его в какую-либо западню?