Зловещее поручение - [2]

Был тихий прохладный вечер.

Я шел не торопясь, всей грудью вдыхая чистый, свежий воздух, и чувствовал себя все лучше и лучше. Моя голова быстро прояснялась, и мысли становились отчетливыми и стройными.

Киннэул-стрит представляла собой старомодную улицу с довольно красивыми, уютными и невысокими домиками, расположенными по обеим ее сторонам.

Номер 23, очевидно, был совсем еще недавно заново окрашен.

Я нажал кнопку дверного звонка, но так как никто не появился, я принялся достаточно энергично стучать в дверь. Результат был тот же. Тогда я толкнул ту половину двери, которая должна была открываться, и, к моему удивлению, она легко и беспрепятственно распахнулась.

Я вошел в переднюю, прикрыл за собой дверь и принялся шаркать ногами, кашлять и затем громко спросил:

— Кто-нибудь дома?

Но вновь никакого результата.

Я поднялся по ступенькам, открыл дверь в коридор и снова окликнул:

— Есть кто-нибудь дома?

В квартире царила полная тишина. Оставалось самому приступить к обследованию квартиры и поискать комнату Сэмми. Двинувшись по коридору, покрытому мягким ковром, я заглянул в первое помещение справа. Это была со вкусом обставленная гостиная. Рядом с ней находилась столовая, а за ней располагалась какая-то полупустая комната.

Заглянув в предпоследнюю комнату слева по коридору, я сразу понял, что это спальня Сэмми. На зеркале, стоявшем на туалетном столике, висел хорошо знакомый мне галстук. В прошлую ночь именно этот галстук красовался на шее у Сэмми, и я тогда очень восхищался им и допытывался, где он его приобрел. Галстук был изготовлен из плотного шелка, прошитого белыми и черными узорами.

Комната выглядела еще хуже, чем моя после недавнего пробуждения. Одежда и обувь были разбросаны по всей комнате. Несколько пустых бутылок валялось на полу. Стакан и полупустой сифон помещались на туалетном столике, а на заваленном всякой всячиной столе возвышалось полбутылки бренди. Очевидно, Сэмми организовал дополнительное осушение бутылок.

Расхаживая по комнате и разглядывая различные вещи, я продолжал думать о Сэмми. Я обратил внимание на небольшую круглую чашу из черного дерева. Подобные чашечки или коробочки обычно используются для хранения запонок, пуговиц, брелоков. Но в этой чаше ничего подобного не было, в ней находилась небольшая кучка белого лебединого пуха и лебяжьих перьев. Именно эта нецелесообразность и приковала мое внимание. Приглядевшись к кровати, я тотчас заметил, что кончик одной из подушек был распорот и из образовавшейся дыры высовывался комок лебяжьего пуха и перьев.

Я закурил сигарету и задумался.

Приглушенный звук хлопнувшей двери прервал ход моих мыслей. Вскоре послышались чьи-то шаги в коридоре, и в комнату Сэмми вошла женщина.

На вид незнакомке можно было дать лет сорок. Выглядела она довольно привлекательно и несколько внушительно. На ее спокойном и невозмутимом лице выделялись большие голубые глаза. Она была в шляпке и, очевидно, только что вошла в дом. Не выразив никакого удивления при виде меня, она произнесла мягким мелодичным голосом:

— Добрый вечер. Могу я быть вам чем-либо полезной?

— Благодарю вас. Я пришел сюда повидать моего друга.

— Вы имеете в виду мистера Кэрью? — спросила она, снимая шляпку.

— Совершенно верно. Мне хотелось бы повидать мистера Кэрью. Я звонил, стучал, звал, но никто мне не ответил. Дверь оказалась открытой, и я вошел сюда, надеясь, что он спит у себя в комнате. Но здесь его не оказалось. Не знаете ли вы, где он? Мне он нужен крайне срочно!

— Крайне срочно? — переспросила она ровным голосом, в котором не звучало ни удивления, ни любопытства.

— Вот именно! — сказал я. — Его тетя была убита сегодня после полудня бандитами.

Это было первое, что пришло мне в голову.

— Понятно, — произнесла она тем же ровным, без всяких интонаций голосом. — А я и не знала, что у него есть и другая тетя. Но если вы так говорите…

— Что значит «другая тетя»? — перебил я ее.

— Другая — это значит не я, — объяснила она мне любезно. — Я полагала, что у Сэмми только одна тетя…

— Я, очевидно, что-то напутал, — попытался выкрутиться я, — та женщина, о которой он мне говорил, возможно, была его кузиной.

— Возможно, — согласилась она.

— Но меня интересует только один вопрос: не знаете ли вы, где он может быть в настоящее время?

— Нет, не знаю. Все, что мне известно, так это то, что он пришел сегодня утром в таком состоянии опьянения, что я опасалась любого несчастья с ним. Он лег в кровать, а я ушла по своим делам. Вернулась я вот только что и думала, что застану его спящим. Теперь для меня и для вас ясно, что он уже встал и ушел. Но куда он ушел я, разумеется, не знаю.

— Выходит, что вы не знаете и когда он вернется?

— Вы очень догадливы.

— А нет ли здесь поблизости какого-либо кафе, бара или чего-нибудь в этом роде под названием «Пух», «Пушок», «Перья» или «Перо» или что-нибудь в этом роде?

— Как же! Есть, есть! Это мысль. Он вполне мог пойти туда опохмелиться.

— А как называется это заведение?

— «Пучок перьев».

— Далеко отсюда?

— Нет, сразу за углом на Малбри-стрит.

— Очень вам благодарен. Если я его разыщу, то сейчас же приведу домой и притом в отличном виде.