Злость - [10]
В грязи нетрудно найти беспорядочные следы. Мрачно кивнув, он идет по ним.
Когда он достигает подножия холма, облака окрашивает красное зарево второго солнца.
Он останавливается, видит развороченную под ногами землю, хмурится. Кто-то могучий вспахал здесь почву, стерев следы с лица земли. Хмурится сильнее. По ту сторону следов нет.
Он поднимает глаза, рукой прикрываясь от яркого света.
Ничего.
Наконец Вред находит его и кладет руку на плечо. Он подчиняется Вреду и оборачивается, делает глубокий вдох, собираясь что-то сказать, но не произносит ни слова и вместо этого начинает плакать.
Долгое время они, двое мужчин, не двигаются, объединенные общим горем. На земле пересекаются их тени, на небе медленно танцуют солнца.
В стороне от суматохи имперского порта ведут спор трое. Волны лижут скалы. Люди обмениваются сплетнями и оскорблениями, они переходят из рук в руки быстрее, чем товары. За внешней недружелюбностью скрывается странная привязанность. Каждому довелось пережить достаточно, чтобы не реагировать на неприязнь другого. У каждого есть свой секрет.
Одна из них – женщина, годы тому назад сбежавшая с юга. Когда пали ее соратники, она нашла силу в их смерти, чтобы двигаться дальше. Иногда ей снится то время, и она просыпается со вкусом сырого мяса на губах.
Другой – мужчина, ворующий товары и сбывающий их как свои собственные.
Третий – ни женщина, ни мужчина. Смертным это существо кажется женщиной средних лет. И что с того, что ее волосы не особо густые, а кожа светлее, чем у кого бы то ни было, – ничего необычного для живущих за пределами Сияющего Града.
Эти трое скрывают свою истинную суть, избегая агентов Крылатого Ока, рыскающих на окраинах.
Пока они продолжают спорить и ругаться, над ними пролетает небесный корабль – быстрый, невидимый.
Двое ничего не замечают. Третья резко закидывает голову, будто в макушку осой ужаленная.
– Ты там в порядке, Нэлл?
Она молчит. Другие не могут увидеть овивающую ее сущность. Обычно Первые прячут каждую ее частицу глубоко внутри смертной оболочки, защищая от злого мира. Но связь между ними остается – слабая, будто намеченная акварелью паутина, скорее воспоминание, отголосок, нежели реальность. И хотя каждый из них слегка отличается от других и от оригинала, иногда на мгновение они могут вновь стать единым целым.
Первая замирает. Ощущает дисгармонию, смешение, путаницу, переплетение множества временны́х линий, которые сами располагаются в правильном порядке. Короткий миг дышит свободно, спокойно.
Затем возникает жжение, и эти ощущения прекращаются.
Линии сущности тают, а сознание разделяется и сжимается.
В общем, пауза длится едва ли дольше удара сердца колибри, но этого хватает, чтобы информация незамеченной перенеслась через океан.
Эти усилия причиняют Первой невыносимую боль, но импульсы легко контролировать. Сейчас в десятке других мест искажаются лица, прерывается речь, затем все вновь возвращается в норму.
– Не жалуюсь, Джеки, – отвечает Нэлл. – Кажись, скоро будет буря.
– Думаешь?
Нэлл поднимает взгляд на совершенно чистое небо и чешет живот как бы невзначай.
– Шкурой чую. Буря уже началась. Причем большая.
Глава третья
Самаэлю остается миля до Рухнувшего Дворца. Ему нет нужды останавливаться. Мышцы выдерживают нагрузки куда бо́льшие, чем способен вынести человек, и усталость ему незнакома, она осталась в другой жизни, которая более не имеет значения. Он идет пешком, чтобы казаться могущественнее. Позади него разрастается опасность, но он идет – ибо это кажется верным решением.
Грязь липнет к сапогам, к голеням, тянется к коленям, подобно отчаянному любовнику. Вокруг с жужжанием носятся мухи. Они никогда на него не садятся. Разлагающееся тело их одновременно притягивает и отталкивает.
Впереди над болотом возвышается Рухнувший Дворец. Когда-то он, воздушная крепость Гаммы из Семерых, парил над землей. Армия инферналей низвергла его, разрушила, оккупировала. Теперь он – убежище демонов, где правит сильнейший. Долгое время этот титул принадлежал Узурпатору, нынче же все не так однозначно. Инфернали набрасываются один на другого. Сильные сражаются со слабыми, сокрушают их и завоевывают последователей – или показывают на их трупах наглядный пример. Группировки формируются, сталкиваются, распадаются. Несмотря на ряд попыток занять трон Узурпатора, он остается пустым.
Обитатели Рухнувшего Дворца всегда начеку. Любой из них способен захватить власть, и все могут оказаться жертвами.
Именно поэтому Самаэль идет пешком.
За прошедшие годы Рухнувший Дворец начал тонуть, будто в замедленном темпе идущая ко дну лодка. Постепенно, сантиметр за сантиметром, одна его половина опускается ниже, усиливая наклон пола, а вторая поднимается все выше. Увеличивающееся давление разрушает фундамент. Время от времени падают башни, заканчивая свой путь между собратьями или соскальзывая в болото и вставая одна на другую, формируя новые жилища.
Самаэль прокладывает путь наверх, взбирается на свалившуюся турель, служащую ныне мостиком. Скользкие покатые края, истоптанные многими ногами, превратились в неровную, но вполне плоскую поверхность. Сапоги гремят по металлу – глухо, фальшиво.
