Злое железо - [45]

Решив оставить более близкое знакомство с местной культурой до лучших времен, я остановился на информационных каналах. Их было всего три.

Первый транслировал, так сказать, «государственный официоз», он был самым скучным, информация, которую сообщали тусклыми голосами невзрачные дикторы и дикторши, казалось, подавалась с оглядкой, словно за спинами журналистов незримо присутствовал некто сумеречный, вечно обиженный, но обладающий тем не менее властью.

Второй канал был значительно интересней. Судя по всему, он отражал точку зрения братков на события в стране и за рубежом, и точка зрения эта, к моему удивлению, отличалась здравомыслием и конкретностью. Ну еще бы. Вот только понять комментаторов подчас было нелегко из-за довольно специфической лексики.

На третьем канале всем заправляли богуны. Политическими оценками он не блистал, зато изобиловал многосерийными фильмами о жизни местных выборных богов и богинь, в основном столичных, но сюжетики из жизни провинциального пантеона тоже попадались.

Когда я, щелкая кнопками вполне современного пульта, выскочил на него, как раз передавали многосерийный телевизионный фильм о жизни Афедона Бесштанника, более всего напоминающий эротический триллер с элементами нравоучительности. Нравоучительность заключалась в том, что в конце каждой небольшой костюмированной и неплохо снятой теленовеллы в кадре появлялась недурная собой, хотя, на мой взгляд, несколько крупноватая почитательница упомянутого Афедона со словами:

«А как вы думаете, дети, что бы случилось, если бы Афедон не расстегнулся в щедрости своей и не пролил толику истинной благодати в иссохшую от жажды плоть несчастной?»

Сообразив, что я наткнулся на цикл религиозных передач для младшего школьного возраста, я защелкал кнопками, пытаясь составить из мелькающих разноцветных картинок хоть какое-то подобие общего устройства той России, в которую меня занесло.

Понемногу разрозненные осколки здешнего мира складывались в некую странную, но логически непротиворечивую картину.

Получалось, что в тутошней России существовали три формально независимые, а на самом деле тесно переплетенные между собой ветви власти – власть гражданская, власть братвы и власть богунов, то есть религиозная. Каждая из этих ветвей основывалась на демократических принципах, но при этом являлась как бы «суверенной демократией».

То есть гражданское общество жило по гражданским законам, братки – по понятиям, а богуны – тоже по понятиям, только по религиозным. Конфликты, периодически возникающие между отдельными представителями этих частей общества, разрешались с применением законов и правил, по которым жили граждане, братки и богуны. То есть, насколько я понял, в случае конфликта правых не было. Поэтому сами по себе такие случаи были очень редки.

Кстати, власть богунов была также демократической в сути своей, поскольку богов в этой России выбирали так же, как депутатов на моей родине.

И все-таки иерархия в этом обществе существовала. Первыми среди равных были богуны, за ними следовали братки, а уж потом все остальные, то есть – граждане.

В настоящее время обязанности верховного бога исполнял некто Кмаг Шестирылый, который при жизни терроризировал целые страны посредством портативных ядерных устройств. Причем существовали эти устройства на самом деле или нет – мне выяснить так и не удалось. В общем, совсем еще молодой бог. Энергичный, как и все молодые руководители. Умер он, как утверждали официальные источники, своей смертью. Те же источники мимоходом сообщали, что божественный покойник имел привычку после удачных дел пропускать рюмочку-другую водки со стронцием-90, а может быть, даже и полонием-216, якобы для укрепления здоровья и в подтверждение собственной крутости.

При этом в стране существовала некая гармония, равновесие, стабильность, потому что остальная жизнь, показанная мне телевизором, не слишком отличалась от той, к которой я привык у себя дома.

Существовала здесь и магия, но в этом-то как раз не было ничего удивительного, магия существует везде. Иначе как бы я сюда попал?

Информация о жизни внешнего мира не слишком отличалась от той, которую я черпал из телепередач у себя дома. Только вот считались со здешней Россией в этой ветви реальности немного больше. Во всяком случае, когда на заседании ассамблеи Организации Объединенных Наций брал слово некий благообразный богун с миниатюрным значком в виде атомного грибка на хламиде, все уважительно замолкали. При этом богун не выносил что-то на обсуждение, а просто сообщал позицию своей страны, после чего дебаты прекращались.

Да и в торгово-экономических отношениях никаких шарканий ножками не наблюдалось. Братки, представители российского капитала, были, как правило, предельно конкретны, и главным, а также последним аргументом во всех экономических спорах было «России это не выгодно, поэтому не покатит. А все остальное – нам до фени!».

Я даже испытал некоторую гордость за такую вот Россию. Во всяком случае, религиозно-криминальное государство по сравнению с феодально-капиталистическим является, по моему непросвещенному мнению, более передовым во многих отношениях, и прежде всего потому, что его уважают.