Злобный леший, выйди вон! - [30]

Сизый достал ключ. Только он отварил дверь, как наружу повалились содержимое «оружейной».

- И из чего мне тут меч выбирать? Из метел да веников?

- Ты еще шутки шутить можешь, я посмотрю. Ты, правда, готов к смерти?

- Давай уже меч.

- Вон там, за бочкой стоит сверток, открой его. Осторожней! Да, ты правильно понял. Лезвие отравлено. Этот клинок называется «Аспид». Внизу в рукояти есть ячейка, для капсулы с ядом. На тыльнике же находится маленькая пуговка, если ее надавить, капсула лопнет, и яд из нее стечет по невидимым глазу желобкам по всему лезвию. Достаточно одного небольшого пореза, и раненного тут же покинут жизненные силы. На глазах он ослабеет, станет неосторожным и медлительным. Разбей капсулу сейчас и тебе останется лишь поранить Давыда Малютина и, считай, бой выигран. Ну теперь пошли.

- Нет.

- Что нет?

- Это будет нечестный бой. Я не гниль какая-нибудь, как твой аспид.

- Не брыкайся, Сизый! Давно это ты стал честным мужиком?

- А как от смерти сбег, так и стал.

- И что с того, что ты был честен? Все равно старая стучится к тебе в дверь, напевая песню про княжий меч.

- Да. Я эту дверь открою и приглашу ее в дом. Один раз убежал, и хватит. Набегался.

- Нет, тебя точно шершень укусил, Сизый. А как же твой долг мне? Как же ты его выплатишь?

- Думаю, что с моей смертью долг прощается сам собой.

Сизый спрятал меч за бочку. Мокроус все не отступал:

- Слушай, ты, конечно, здорово придумал, с жизнью вон прощаешься. А как же Олег? Как же ребенок, тобою воспитанный? Что будет с ним? Как он без отца?

- Он знает, что я не его отец. И чуется мне, он знает, что стало с его кровным отцом на самом деле.

-  Это как же так? Кроме тебя, твоих мечников, меня и Бокучара ведь никто не мог знать. Он тебе сказки городит.

- Да вот в том то и дело, что был там еще один, кто видел все это. И уж не знаю, как так вышло, но Олег с ним говорил.

- С кем же?

- С Лешим.

- Что? – переспросил Мокроус и засмеялся. Когда он смеялся, его кисти дергались так неестественно, что Сизому захотелось вконец его от них избавить.

«К чему Мокроусу эти придатки?», - подумал он,

- Ну, он и выдумал, - сказал советник. - Ты же не поверил мальчишке?

- Поверил. Его глаза не врали.

- Ох, Боги! Сколько раз я это слышал в своей жизни: «глаза не врут», «по глазам вижу». Чушь какая! В таком случае князьям бы глаза выкалывали при возведении в чин, если бы в этих глазах что-то читалось. Не верь ты в эти сказки.

- Слушай сюда, я был в лесу одну ночь и такого страху натерпелся, что теперь туда даже смотреть не могу, а он там провел целый день и целую ночь. И вернулся живой! Лишь царапина на руке осталась, да и та зажила на глазах. Как ты это объяснишь?

- Удача.

- Может. Либо он и правда видел Лешего и тот его выпустил из лесу.

- И зачем бы ему было это делать?

- Может, Леший правду любит. Дал мальчику возможность разобраться с нами. С теми, кто врал ему.

- Хей! С кем это нами? Я тут не причем. Не надо меня в вашу шайку вписывать. Ты и Бокучар, вот и все. Больше виноватых нет.

- Ты что, мальчишку тринадцати лет испугался, Мокроус? Так ты возьми змеиный меч и отрави парня, а? Да ты в жизни никого убить не сможешь, и не потому что руки твои словно тряпки висят. Ты нутром своим тряпка!

- Сколько меня не оскорбляй, - сказал Мокроус, - а умирать сейчас пойдешь ты. Последний раз спрашиваю, возьмешь меч?

- Нет.

- Тогда пошли. Будешь кулаками биться, потому как больше мечей у меня нет.

Они вернулись к крыльцу.

- Что же так долго? У нашего дорогого Сизого привередливый вкус? – спросил опричник.

- Настолько изящный, что не смог выбрать? Где меч-то? – спросил второй.

- Не подошли ему наши мечи, - сказал Мокроус.

- Ай, ладно. Пошли к пруду, там уже наши все. Давыд скажет, как поступить.

Все четверо обошли усадьбу и оказались у пруда. На заднем дворе собрались все, кто вчера сидел за столом. Большинство с трудом держало больные головы прямо. Давыд сидел на скамье подле Бокучара и что-то объяснял ему, размахивая руками. Невнятное вялое бурчание прекратилось, когда опричники заметили Сизого.

- Почему без меча? – спросил Давыд.

- Не нашлось ничего.

К ногам Сизого в тот же миг упал меч.

- И не брезгуешь ты ему меч давать? – обратился Давыд к Якову.

- Я же не портками с ним поменялся, - сказал Яков под одобрительный гул.

- Тогда подними меч, Степан. У меня нет желания тянуть с этим.

Только Сизый наклонился за мечом, главарь нанес удар, который должен был пробить голову бывшего мечника, словно спелый фрукт. На счастье последнего воинские привычки дали о себе знать. Сизый повалился на бок и подтянул оружие.

- А старик еще что-то может, – посмеялся Давыд. – Давай, вставай.

Сизый подскочил. Кровь в жилах бурлила. Он снова почувствовал дикий жар внутри, услышал животный рык в голове. Давно забытое ощущение битвы вернулось. Меч Якова отлично сидел в руке, был легок и свиреп. Одно удовольствие, а не оружие.

- Скажи, ты хотя бы помнишь тот день? Помнишь связанного мальчонку в углу избы, где вы надругались над женщиной?

- Разве мы пришли разговаривать?

- Сука!

Давыд снова напал, но теперь нанес косой  удар снизу. Мечник ушел легким полуоборотом и выкинул в ответ удар, который пришелся бы опричнику прямиком в печень, но тот успел парировать. Первый раз мечи столкнулись.