Злобный леший, выйди вон! - [20]

Ведьмы обещали оставить бывшего члена собора в покое, но слова рознились с делами. Глухой Бор всегда был лесом благодатным, но в нем никогда не водились создания от Первого Чуда. Вскоре после моего пробуждения здесь появились волки-туманники. Их не видели много кругов. Братья считали, что они все погибли.. И вот они явились сюда, чтобы рыскать днем и ночью, забираться в потаенные пещеры и самые отдаленные лощины моего леса. Когда я пытался приблизиться, они растворялись в тумане. Я поведал об этом Ивовй Ведьме, и она пояснила, что твари эти, имеют лишь одну цель: найти ее и придать хищному суду. Это были ищейки самой древней ведьмы. Той, что бродит по миру мертвых, как по миру живых. Люди говорят, что дом у нее стоит на ногах, подобных птичьим и живет, как любой дикий зверь. Но, что слухи, а что правда, я решать не берусь, но от волков, ведьминские они или нет, я должен был избавиться. Это чужие твари, а ведут себя словно хозяева. Но хозяин в этом лесу один. Я.

И вот тут-то мальчик, моя история вплетается в твою. Одним утром, в первые дни увядания, я нашел их раньше, чем они пробудились. Стая волков лежала на поляне укрытая лопухом. Тогда я принял облик медведя и напал на них. Я перегрыз горло самому крупному, остальная стая скрылась в близлежащей роще, застилая следы туманом. Я бродил, вынюхивал следы, когда услышал крик. Тогда я еще не знал, чей он был. То, что называется у вас чувством, подсказало мне, что ищейки будут там, откуда шел звук. Крик тот был слабым, беспомощным. Это был крик боли.

Следуя за звуком, я оказался на тропе, что вела через лес. Там я увидел разъезд из четырех всадников и следы телеги. В воздухе летал запах крови. И тогда раздался пронзительный звон. Призыв о помощи. Я не знаю такого языка, однако послание понял сразу. Следуя за криком и запахом крови, я оказался у оврага. Там сидела женщина с младенцем на руках, укрытые тканью. Перед ними, выставив тот самый меч, что сейчас у тебя, стоял мужчина. Он держал оборону от четырех туманников. Одного он ранил. Причем смертельно. Далеко этот волк не ушел. Я вмешался в ход битвы и помог мужчине. И он, и туманники были чужими в лесу, я сразу понял, кто жертва. Расправившись с ними, я хотел узнать, откуда шел тот неизвестный звук. Кто издал тот крик, что призвал меня. Я подошел поближе, но крик повторился опять и он просил меня уйти. Я не смог противиться и скрылся. Когда крик прекратился, я решил вернуться к оврагу, но уже в неприметном виде. Я обратился белкой и забрался на небольшую сосну, с которой увидел человеческого ребёнка. Удивительная сила, при такой ничтожности. Волчонок бы загрыз твоего брата, мальчик. К тому моменту как я вернулся, людей стало больше. Появились четыре мужчины в черных одеждах. Речей я не понял, потому, как языка вашего тогда не знал. Ему меня обучил Тео уже после. Что же тогда случилось, для меня загадка. Мужчина сам отдал меч и ребенка одному из черных, тому, что с пятном на шее. А следом их застрелили из оружия похожего на то, каким орудует Тео. Тела спустя какое-то время забрали кикиморы, и я не видел причины мешать слугам ведьмы.

Олег сидел, обхватив колени руками и думал. Он никогда не знал настоящих родителей. Он не мог сказать, что любит их, ведь он их совсем не знал. Вдруг они везли его, чтобы продать, словно скотину за пару златцев. Может они просто хотели оставить его в лесу под деревом. Но тогда зачем отец защищал его от волков? Вопросов много, ответов нет.

- Они были живы после выстрелов?

- Они не шевелились - это точно. Дух их почувствовать я не мог, так как был молод и слаб. Сейчас бы я смог сказать.

- А если ты врешь?

- Ложь – ваша черта. Ваше вольнодумье привело к ней. Я дитя Отца. Верный брат своих братьев. Защитник леса, – он посмотрел в чащу, откуда донесся вой волков. – Я говорю лишь правду.

- Значит, ты хочешь сказать, что врал мне тот человек, который воспитал меня? Сизый врал мне?

- Тео объяснил мне, что еще недавно ты считал другого своим отцом. Но это ведь оказалось ложью. Совравший однажды соврет еще.

- Он врал, чтобы я не знал сиротского горя и …

- Это неважно, - перебил его Леший. – Решай сам. Я сказал тебе то, что видел. И скажу еще раз, что врать противно моей природе. Противно ли это природе Сизого?

Молчание воцарилось у холма. Мальчик блуждал в думах, хотя это было больше похоже на суматошную беготню в коридорах полной тьмы. И все коридоры вели в тупик. Леший рассматривал тлеющие останки кикимор. Низ его плаща шевелился, словно обдуваемый ветром, но ветра не было. Тем не менее, плащ, словно легкая волна, извивался у его ног.

- Ты хорошо сражался, - сказал Леший.

- Этому меня научил Сизый. Он был мечником, - сказали Олег, и призадумался. - Или убийцей. Я уж и не знаю, что думать.

- Поговори с ним еще раз. Если он тебя принял в свой дом и воспитал, то зла точно не желал. Он мог быть лишь слепым оружием в чьих-то руках. Как туманники в руках ведьм.

- Одному из которых ты разорвал глотку.

- Да, разорвал, – сказал Леший. – Надеюсь, у вас разговор не кончится разорванной шеей.

- Я тоже.

Олег поправил меч и спросил: