Зло с небес - [68]

Все поднялись и начали выходить, все, кроме Гаспара и Винсенти, которые, когда комната опустела, снова уселись на свои места. Винсенти, измучившийся и осунувшийся, выглядел так, словно его поколотили.

– Твой длинный язык когда-нибудь принесет тебе огромные неприятности, друг мой, – заметил Гаспар своему подчиненному. – Тебе следует дружить с людьми типа Старра, а не орать на них.

– Просто я подумал, что сейчас они начнут поливать грязью Линду перед прессой и начальством, как поливали меня и наше подразделение, – ответил Винсенти. – Я страшно устал от всего этого дерьма, Чак. Чувствую себя каким-то изгоем, выродком, словно это несчастье в Сан-Франциско действительно произошло по нашей вине.

– Да какое тебе дело, кто и что там думает или болтает, трещотка ты эдакая!

– Думаешь, легко слышать по десять раз на дню всю эту муть, которую несут газеты, радио и телевидение? – воскликнул Винсенти. – Куда ни пойдешь, только и слышишь: “Вон тот парень, который упустил Казье! Тот парень, который дал ему удрать!..” И, знаешь, я уже почти начинаю верить во всю эту дребедень.

– Это будет продолжаться и дальше, подполковник, – раздался голос у них за спиной. Они обернулись и увидели, что посреди комнаты стоит адмирал Айэн Хардкасл и внимательно прислушивается к их разговору, а его помощник возле дверей следит, чтобы никто не вошел. – Правительству нужен козел отпущения, и оно выбрало вас. Имя Маккензи станет святыней, ваше – напротив. Скорее даже так: с оправданием Маккензи ваша вина удваивается.

– Знаете, что я думаю, Хардкасл? Я думаю, вы нарочно разжигаете все эти страсти в прессе своими стенаниями о плачевном состоянии противовоздушной обороны, – сердито заметил Винсенти. И, поднявшись, оказался лицом к лицу с адмиралом. – Мне лично доводилось быть свидетелем того, как о таких авариях забывали уже через два дня. Но вы не позволите, чтобы об этой истории тоже забыли. Чего вы, черт возьми, добиваетесь?

– Казье снова нанесет удар, подполковник, – сказал Хардкасл. – Я в этом убежден.

– Ага, так теперь вы выступаете уже в роли Карнака Великолепного, да, адмирал? – взорвался Винсенти. – И цель ваша – играть жизнями людей и их карьерами. Все это – лишь ради достижения каких-то ничтожных и жалких политических выгод!

– Два дня назад, когда мы только появились здесь, подполковник, это еще было правдой, – ответил Хардкасл. – Но теперь все по-другому. Вот почему вице-президент Мартиндейл и вся остальная компания были здесь.

– А вы разве нет? – спросил Гаспар.

– Нет, с тех пор, как впервые поговорил с вами, – ответил Хардкасл. – С тех пор, как заставил ФБР отчитываться по делу Казье. Это не человек, а настоящее чудовище, очень опасное. Да, я убежден, что он нападет снова. Но правительство пытается уболтать людей. Успокоить их россказнями о том, что Казье – чистой воды безумец, что действовал он в горячке и не посмеет предпринять новых нападений, что на него развернута охота таких масштабов, что стоит ему снова высунуть нос и его тут же схватят. Однако в досье ФБР о нем говорится нечто совсем противоположное. С другой стороны, правительство также настаивает, что действия ВВС национальной гвардии следует ограничить, что никаких специальных мер со стороны военных предпринимать не надо. Поговаривают даже о полном роспуске континентальных подразделений противовоздушной обороны. Тем самым мы только провоцируем Казье.

– При всем своем уважении к вам, адмирал, должен заметить, что ни черта вы не знаете, – сказал Гаспар. – Это всего лишь догадки.

– Причем все ваши догадки почему-то совпадают с линией вашей партии, – вставил Винсенти. – И вы ничем не лучше Уилкс и всей остальной шатии-братии, включая министерство юстиции.

– Я пытаюсь удержать правительство от окончательного расформирования инфраструктуры внутренней безопасности в нашей стране, – сказал Хардкасл. – Это чистая правда, это я говорю вам от всего сердца. Вы профессиональный летчик, военный летчик, вы должны понимать, правду я говорю или нет. И если вы собираетесь сидеть и спокойно смотреть, как министерство юстиции и верхушка ВВС подрезают вам крылья и разрушают вашу карьеру, пожалуйста, воля ваша... но вы можете объединиться со мной и помочь в расследовании. Если мои люди помогут вице-президенту Мартиндейлу и “Проекту-2000”, что ж, прекрасно. Я верю в его кандидатуру и в то, что мы своего добьемся. Вы, конечно, можете не верить. Но я буду продолжать свою игру. Так, как хочу я. И я не собираюсь быть ничьим рупором.

– Понятно. Однако при этом все же хотите сделать из меня свою марионетку? – спросил Винсенти. – Хотите употребить меня, как последнего сукиного сына, а сами тем временем поносите Белый дом и любого, кто встанет у вас поперек дороги?

– Я хочу, чтобы вы поделились со мной своими знаниями, Эл, – сказал Хардкасл. – Вам известны все нюансы, все тонкости, сам же я давно расстался с ВВС. Да, у меня есть политические сторонники, есть также кое-какие идеи, как помочь существующей ныне системе независимо от того, кто сидит в Белом доме. И мне нужна ваша помощь, чтобы эти идеи воплотились в жизнь. А в благодарность за это я, в свою очередь, готов помочь вам сохранить положение на службе, упрочить карьеру и дать возможность вашему подразделению отмыться от той грязи, которую сейчас на него льют ведрами. Я не хочу сказать, что вас и ваше подразделение, а возможно, и все ВВС медленно изжарят на вертеле, если вы откажете мне в этой помощи, однако, полагаю, вы не хуже меня умеете читать между строк.