Зло именем твоим - [81]

Рукой он отсигналил — возвращение.

Внезапно он увидел, увидел на самом краю дисплея, которым при необходимости становилась часть его водолазной маски — точки, обозначающие боевых пловцов, по крайней мере, они плыли равномерно и в строю, это не могли быть животные. Лейтенант бешено забарабанил рукой по воде, одновременно отдавая команду в электромегафон.

— Нападение! Массированное нападение с востока. Развернуться в боевой порядок!

Американцы и иранцы сошлись на глубине примерно двадцать метров, иранцев было вдвое больше, чем американцев — но иранцы не могли видеть врага сквозь толщу воды — а американцы могли. Кроме того — у американцев были скутеры, дававшие им двойное преимущество в скорости над иранцами, возможность быстро нанести удар и уйти от ответного. Но и у иранцев было преимущество — то, которого никто не ожидал.

Американцы атаковали на скорости, нападая двумя тройками, они атаковали в лобовую, открывая огонь примерно с двадцати метров — предельная дистанция боя для стреляющего иглами пистолета Р11. Вариант при двойном превосходстве был такой — быстрый кавалерийский наскок, огонь из пистолетов, резкий и быстрый уход на скутерах, сбор — и потом в ножи. Никто не воспринимал иранцев как серьезных противников, тридцать выпущенных игл должны были вывести из строя хотя бы шестерых для того, чтобы схватиться на ножах поровну. А дальше… а дальше должно было сыграть роль техническое превосходство, хотя бы потому, что у американцев дыхательные шланги сделаны из материала, который не разрежешь никаким водолазным ножом. Да и скутеры никуда не денутся. Возможно, если бы против них шли русские боевые пловцы, лейтенант выбрал бы более осторожную тактику — например, опуститься на дно и неожиданно атаковать снизу, иглами, потом холодным оружием. Но он выбрал кавалерийский наскок — и за это поплатился.

Пистолет едва заметно дергался в руке, выпуская стрелу за стрелой, лейтенант управлял скутером одной рукой на счет, отсчитывая время атаки и таким образом решая, когда сманеврировать. Поначалу все шло нормально — стрелы летели в нужном направлении и не могли не попадать в кого-то. Несколько мгновений все так и шло — но потом включились фонари, мощные фонари — и все в один миг изменилось.

Что-то ожгло ногу, еще что-то пролетело мимо, потом скутер в руках дернулся и почему то заглох, лейтенант катастрофически терял скорость, а скутер превращался в бесполезную игрушку. Пистолет был разряжен, перезаряжать было поздно, он оказался наедине с противником, вооруженным чем-то таким, что стреляло быстро и много, наводилось это оружие просто — по лучу фонаря. Бросив бесполезный скутер, лейтенант заработал ластами, чувствуя, как ногу сковывает холод — гидрокостюм, в котором были материалы с заранее заданными свойствами, локализовал место повреждения, но надолго этого не хватит. Он попытался уйти выше, зайдя на цель, которую он наметил слева, со стороны нерабочей руки. Но ему нужен был ведомый, который его прикроет…

— Два-ноль, прикрой!

Ответа не было. Он обернулся — но не увидел ничего, не было ни скутера, ни его водителя.

Иранец каким-то образом умудрился заметить падающего на него сверху боевого пловца, у него в руках было что-то, что занимало обе руки. Развернуться он не успевал — но он каким-то невероятным движением ушел с линии атаки, нож американцы промахнулся мимо шлангов и чиркнул по толстой стали баллонов. Бросив то, что он держал в руках, иранец выхватил свой нож — но американец успел достать его, не смертельно — но ранив. Он видел — как у иранца потекла кровь, это был как иссиня черный ручеек. И тут что-то прилетело из темноты, что-то такое, что сильно ударило его в грудь и вгрызлось в ногу, лейтенант выпустил рукоятки скутера, попытался грести — и тут понял, что он не может делать это. Последним, что он помнил — была нарастающая волна боли…

Что они делают?

Для того, чтобы его не обнаружили — энсин был вынужден лечь на дно, заваленное всяким мусором и подкрадываться к противнику буквально ползком. У иранцев не было такого совершенного оборудования поиска и ориентирования, какое было у него — поэтому иранцы стремительными черными рыбинами скользнули над ним и ушли куда-то в сторону.

Подводная лодка! Их интересует подводная лодка! Что-то на подводной лодке, что они должны заполучить любой ценой. Или заминировать ее, что тоже не исключено. Если заминировать, то он умрет, подводный взрыв безжалостен, повреждения человеческого тела при взрыве под водой бывают намного более серьезными, чем повреждения на суше, даже взрыв обычной гранаты может превратить человека в обтянутую резиной мясную котлету. Но минировать лодку — смысла нет, игра идет с открытыми картами. Значит, им что-то нужно, что-то в самой лодке…

И тогда у него есть шанс…

Голубой огонек в воде резанул по глазам, он был как Полярная звезда, на которую ориентируются путешественники всего мира. Энсин смотрел на нее, пытаясь понять, что происходит, потом понял…

Подводная сварка! Они режут корпус лодки, хотят вытащить что-то!

Первого своего противника он убрал быстро и чисто — это была его игра, он видел его, а иранец его — нет. Он был дальше всего от лодки, охраняемой семью боевыми пловцами, выстроившими что-то вроде неровного каре вокруг лодки. Он лениво шевелил ластами, удерживаясь на одном месте и на нужной глубине — и энсин подкрался к нему так близко, что мог убрать с одного движения. Но он ждал. Он ждал и видел, что у него что-то в руках, что-то, напоминающее русский подводный автомат, которые русские — как они клялись — не продавали Ирану. И только когда двое со специальной горелкой, способной работать в водной среде проникли в лодку, только когда запас дыхательной смеси в основном баллоне подошел к концу, только когда вражеский боевой пловец изменил позу, заработал ластами и "лег" на воду, чтобы присоединиться к своей группе — только тогда энсин атаковал. Он атаковал против правил, в воде, как и в воздухе, нужно атаковать сверху, на пикировании, имея запас по высоте — он атаковал снизу, можно толкнувшись ногами и выбросив вперед руку с зажатым в ней боевым клинком. Он рассчитывал на один единственный удар — и не ошибся — попал туда, куда надо, в печень Враг замер, будто пораженный током — а он, продолжая движение, проплыл мимо, сумев выхватить из послабевших рук автомат. И потом он сделал то, что по здравому размышлению не сделал бы никогда в жизни — он, не спеша и не прячась, размеренно работая ластами, направился к лодке и группе людей, суетящихся около нее,