Злачное место - [16]

– Ты, насколько я понял, решение принял идти?

– Я просто тебя знаю, – отмахнулся Старый, – раз ты уж ввязался во всю эту заваруху, назад не пойдешь и попрешься с этим салабоном, – он кивнул на вспыхнувшего от обиды Артема, – хотя бы и вдвоем завод зачищать.

– Сикока?

– Да ладно, бабки платят – можно и сходить. Хотя вообще-то, – неожиданно сказал он, – ты действительно выбрал не ту войну, командир. Обходить потом эту область третьей стороной… а какого хрена, собственно? Лично нам Хан ничего плохого не сделал. – Он твердо выдержал взгляд Крысолова и продолжил: – Я пойду, но… на мой взгляд, это было лишним. Насчет Артема – погонять надо, посмотреть, как ведет себя в деле. Вшестером – все же лучше, лишь бы в спину не пальнул.

– Банан?

– Сикока все сказал, – отвернулся Банан к окну. Внезапно он резко повернулся и стремительно метнул в сторону Артема зажатый в кулаке патрон. Судорожно дернувшись, тот выхватил все-таки патрон из воздуха прямо перед лицом, и Банан одобрительно кивнул. – Ладно, согласен.

– Кусок?

– Ну я что – один останусь? – прогудел богатырь. – Артем – нормальный пацан. Все когда-то с такого начинали. Я себя помню, когда в первый раз в Сержень-Юрте…

– Ты чехов с морфами не ровняй, – возразил Крысолов. – И даже тех морфов с нынешними…

– Ну все равно, пусть идет: лишний ствол пригодится.

– Артем? Учти, можно не вернуться. Тебя никто на завод не гонит, и это не будет трусостью. Подумай, и прежде всего – ты никого не подведешь?

Артем сглотнул слюну внезапно пересохшим ртом. До этого все происходящее воспринималось им как какое-то интересное приключение. Внезапно он осознал, что сейчас они принимают решение, которое может привести их всех к гибели. Не то чтобы он боялся смерти. Пугала неизвестность. Бандиты, даже зомби – это было понятно. А вот что их ждет на заводе… И еще страшила возможность подвести доверившихся ему людей… Тем не менее он решительно сказал:

– Я пойду. Батя там ждет… и деревня… А насчет подвести – проверьте.

– Ну значит, три дня – отработка на местности, в четверг выступаем. Может, за это время нарисуется кто, – подвел итог опроса Крысолов. Последнюю фразу он сказал, правда, с изрядной долей сомнения.

На следующее утро Крысолов сходил в администрацию и официально объявил, что они берутся за задание. Обрадованные согласием хозяева поселка без споров согласились снабдить Артема взамен «этого металлолома», как презрительно сказал Кусок, еще в деревне осмотрев автомат Артема, новеньким калашом, хоть и непривычно коротким. Крысолов сказал, правда, что для зачистки – само то. Пара часов ушла на пристрелку нового оружия, но Артем опять-таки еще в деревне доказал, что и из «металлолома» он стреляет вполне себе ничего, и не только один раз по бандюку, а и вообще. Так что на освоение нового ствола у него ушло совсем немного времени, и даже Кусок удивленно присвистнул, когда с тридцати метров он одиночными выстрелами посбивал все мячики, выставленные в ряд на бетонном парапете. Потом они отправились на край поселка, где до сих пор стояли заброшенные здания. Сверяясь с захваченной в администрации поселка схемой расположения корпусов, Крысолов подобрал подходящий участок местности, похожий по своему расположению на завод. А потом до позднего вечера гонял их по этажам и коридорам, отрабатывая «ведение», ориентировку, так что к концу дня Артем чувствительно устал, несмотря на то что привык к дальним походам на охоте. Тем не менее Крысолов остался им доволен. Сам он имитировал то морфа, то шустера. Внезапно выскакивая из-за поворота или прыгая с верхнего этажа через полуразрушенное перекрытие, он больше всего старался подловить их тройку – вместе со следопытом Сикокой и Старым, однако Артем прилежно контролировал свой сектор, исправно щелкая спусковым крючком. В коротких перерывах все наперебой рассказывали Артему о повадках различных типов морфов, так что у него пухла голова от всех этих бабуинов и морфособак.

Охотничьи навыки, конечно, здорово пригодились Артему. Не зря он с десяти лет за батей стал в лес таскаться и, едва удерживая в руках ружье, подбегать по весне под горловое сипение глухаря. Сейчас-то и пригодилось умение останавливаться на полушаге, с занесенной в воздухе ногой, превращаясь в неподвижную статую. Еще выручало, конечно, и то, что ему не привыкать было к тяжелому труду – помахай вилами да косой на солнцепеке! И все равно – как отличалось все то, чему учил его отец, от этих знаний, порой чудаковатых: «…Топай в ногу! Громче давай! Чего? А если морф из крысы – он к вибрации особо чуткий. Вас трое топает – он считает, что это один ты такой слон на него прешь, метнется обязательно, по привычке, вниз, ну а это уж наша задача, чтобы в нужном месте его перехватить…» – а порой и откровенно страшноватых: «…Жгут выше. Вот здесь и будешь себя резать, если куснет…» Артем как-то спросил, отчего команда не носит какие-нибудь защитные воротники, кольчуги там, но Банан только поморщился:

– Пробовали, было дело. Носились с этими кольчугами как с писаной торбой, пока потери не пошли. Кольчуга, видишь ли, расхолаживает, боец теряет бдительность – ладно, мол, пусть и вцепится, все равно не прокусит, а уж я с близкого расстояния не промахнусь. Поначалу так и шло, а потом за одну операцию целая команда екнулась – морфы приспособились отращивать шилообразные зубы, причем, суки такие, точно под размер колец. И главное, все разом – стоило одному только не просто кого-то заесть, а даже сдохнуть, вцепившись в такой вот кольчужный рукав. Как? А хрен их знает. Крысы вон тоже отравленную приманку не трогают, стоит хоть кому-то от нее в стае издохнуть. Они учатся, и очень быстро. Помню, кто-то предлагал на них ловчие ямы копать – бросить, мол, туда кусок мяса, они сами и набегут, да в ямы и попадают, или в клетки какие-то особые, железные их заманивать.