Зивелеос - [61]
Что же до мыслей Самолётова, то они шли в другом направлении, хотя и примерно по той же схеме, что у майора. Николай подумал, что не будь здесь рядом майора, то можно было бы с уверенностью сказать, что это он или его люди вошли в квартиру в ожидании хозяина. Однако майор стоял рядом. Стало быть, это его сотрудники могли зайти, и майор знает об этом. Но тогда почему он сам стал расспрашивать соседку? Не игра ли это опытного милицейского сыщика? Подтверждение этой мысли ему и хотелось увидеть в глазах майора.
Посмотрев друг на друга таким образом, но не увидев ответы на свои не заданные вопросы, оба мужчины, не сговариваясь, начали спешно подниматься наверх, имея в виду последние слова соседки, брошенные ею уже издали, удаляясь с ведром: «Я сейчас мусор высыплю и подскочу. Если надо в милицию позвонить, это я мигом».
Перескакивая через две ступеньки, как и Самолётов, майор Скориков, тоже прекрасно тренированный физически, на прошептал громко на площадке третьего этажа:
— Стойте!
Самолётов остановился.
— Дело может быть серьёзным. Давайте сначала зайду я.
— Не согласен, товарищ майор, — с уверенностью в голосе возразил Николай, подумав, что майор хочет первым увидеть своих сотрудников и о чём-то договориться. — Лучше я войду в свою квартиру, как будто мы ничего не знаем, но я не запру дверь, и вы войдёте, как только сочтёте необходимым, или же я вас позову.
У майора мелькнула мысль о том, что Самолётов может увидеть Зивелеоса и предложить ему срочно вылететь в окно, чтобы опять никто его не увидел в доме, однако вспомнил, что, во-первых, за домом продолжает наблюдать его сотрудник, и теперь особенно внимательно после входа в дом начальника, так что он не упустит вылета Зивелеоса. А во-вторых, решил майор, он постарается сразу войти за журналистом, чтобы всё-таки успеть застать его врасплох. В том, что сам Самолётов и есть Зивелеос, теперь возникли сильные сомнения. Подозреваемый совсем недавно парень вблизи казался совсем простым человеком.
— Ладно, идите первым, — согласился майор, и они побежали, опять перескакивая через две ступеньки.
У двери Самолётов глянул на замок. Он был обыкновенный английский, каких миллионы в квартирах москвичей и значительно больше по всему миру.
Открыть такое устройство профессионалу — как говорится, плёвое дело. Так что задумываться не стоило, и Николай, вставив свой ключ, открыл дверь и вошёл в прихожую. В ту же секунду сильный удар по голове свалил его с ног.
Волнуется не только милиция
Первое появление Зивелеоса взволновало общественность, но всего лишь на уровне сенсации какого-то необычного фокуса. И то, что почти месяц потом о нём не было ни слуха, ни духа, хоть и не заставило людей полностью забыть о необыкновенном чуде, но и не разжигало страсти, не вызывало ни у кого животного страха. Троллейбусы продолжали бегать, привязанными к проводам, трамваи звенели упреждающими сигналами на поворотах и спусках, боясь поскользнуться на рельсах, банкиры метали купюры в счётных аппаратах, от радости расползаясь животами из-под рубах, дети играли в киллеров, учителя бастовали, требуя выплатить годовую зарплату, парламентарии заседали. Всё продолжало идти своим путём.
Но после появления Зивелеоса в ночном клубе и затем на улице столицы, все взволновались не на шутку. Трамваи и троллейбусы гудели небылицами о супермене, помогающем униженным и оскорблённым. Рассказы были один другого страшней и невероятней, переходя из проводного транспорта на рельсовый, просто колёсный наземный и уж, разумеется, в подземный. Разговоры с интонациями испуга или надежд расползались по городу, отскакивая от луж на автобусных остановках и от стен на станциях метро.
Детские игры в жертв и убийц быстро сменились игрой в Зивелеоса, когда тот или иной мальчишка выскакивал из-за угла, спрыгивал со стены или неожиданно разворачивался на площадке перед своими товарищами и, расставив пошире ноги, вдруг кричал грозно: «Я Зивелеос» и размахивал руками, сбивая воображаемых врагов и требуя отдать все сокровища в пользу беззащитных девочек.
Впрочем детские шалости не могли сравниться со взрослыми.
В каждом городе, большом или маленьком, а в столице уж всенепременно, есть своя мафия со своей собственной хорошо организованной административной иерархической структурой, со своей армией, своими финансами и так далее. Но из этого нельзя сделать вывод о том, что вы можете придти в какоенибудь заведение и увидеть на дверях солидного кабинета табличку с надписью «Глава мафии города Москвы и Московской области». Нет, такого вы ни в коем случае не увидите. И письмо с жалобой на имя главы мафии вы тоже не сможете послать, поскольку не знаете адреса. В административной структуре мафии нет бюрократического аппарата, который бы занимался регистрацией писем от трудящихся и направлением их для рассмотрения по многочисленным инстанциям. С одной стороны это вроде бы положительный факт, поскольку позволяет сократить административные расходы, а с другой стороны, как же осуществлять ответы на запросы трудящихся? Ах, да они же с такой категорией людей дел практически не имеют.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.