Зивелеос - [32]
Он прошёл впереди Зивелеоса через большую прихожую, вошёл в зал для приёма гостей и остановился у дивана, обернувшись и вопросительно глядя на массивную фигуру в знакомой уже ему шляпе, очках, чёрном костюме и кожаных перчатках.
— Садитесь, — скомандовал Зивелеос.
Борис Анатольевич покраснел от страха. Его веснушчатое лицо стало почти таким же рыжим как волосы на голове. Он сел.
— Я вас долго не задержу, — успокоительным тоном сказал Зивелеос. Откройте, пожалуйста, ваш сейф и достаньте деньги.
— У меня нет здесь сейфа, — пролепетал Борис Анатольевич, начиная дрожать всем телом.
— Это странно слышать, но не имеет значения. Достаньте деньги оттуда, где они лежат.
Борис Анатольевич хоть и испугался, но заметил, что голос Зивелеоса не громыхал, как в казино, однако догадаться, был ли он настоящим голосом его владельца, или всё же изменён усилителями, не представлялось возможным. Звук продолжал быть каким-то металлическим. Но не это сейчас было важно. Человек, которому подчинялось почти всё в стране, человек облечённый не только властью, но и денежным могуществом короля, способного всё и всех купить, вдруг оказался в подчинении неизвестно кого. В это невозможно было поверить, но и не верить было нельзя.
На Бориса Анатольевича смотрели огромные очки, за специфическими стёклами которых, трудно было разглядеть, какого цвета и каких размеров были реальные глаза человека. Однако от них исходил приказ, исполнять который никак не хотелось.
— Я не держу дома денег, — вяло промямлил он.
— В таком случае я не буду с вами церемониться, уж поверьте. Найду всё сам, но вас при этом в живых не будет, как вам ни жаль. У меня есть постановление о ликвидации вас, как личность, ограбившую народ.
— Я никого не грабил.
— В таком случае, не объясните ли вы мне, как простой научный сотрудник заштатного научно-исследовательского института с окладом в пересчёте на сегодняшний день не более ста долларов смог превратиться честным путём в магната с состоянием в миллион раз превышающим среднемесячный оклад простого рабочего? Я существенно снизил ваше действительное денежное состояние, но это для простоты расчётов. Всё, что я сказал, у меня записано в постановлении о необходимости прекращения вашего существования на земле. Так что вам полезно думать сейчас не о том, как спасти деньги, а о том, как вернуться в жизнь. Считайте, что у вас её уже отобрали. У меня есть некоторые условия, на которых я могу вернуть вас к жизни, но об этом несколько позже. Показывайте ваши деньги.
При последних словах Зивелеос достал откуда-то чёрную трубочку и направил её на изящную хрустальную вазу, украшавшую собой журнальный столик из толстого стекла на массивной чёрной ноге — ваза, жалобно звякнув, рассыпалась на мелкие кусочки.
Борис Анатольевич не стал спорить, а направился прямо в свой кабинет в сопровождении Зивелеоса. Подойдя к широкому письменному столу с японским компьютером и необычно красиво инкрустированным письменным прибором, включающим часы, калькулятор и даже миниатюрный монитор для наблюдения за происходящим в квартире, Борис Анатольевич нажал кнопку под крышкой стола, и правая его тумба плавно развернулась. Нажатие другой кнопки с внутренней стороны тумбы автоматически выдвинуло потайной ящик в самом низу тумбы. В ящике лежал небольшой чемоданчик обычного серого цвета, который в быту привыкли называть дипломатом.
— Здесь миллион долларов, — сказал Борис Анатольевич и положил дипломат на стол.
— Приятно слышать, — ответил Зивелеос, — но откройте его.
Дрожащие руки никак не могли набрать правильно номерной код, но справились-таки, и чемоданчик раскрылся. В нём ровными рядами лежали пачки сто долларовых купюр.
— Раскройте, пожалуйста, одну из пачек, Борис Анатольевич. Я должен убедиться, не подсовываете ли вы мне куклу, как вам доводилось делать это в бытность ломалой. Как вы понимаете, мне и это известно.
Один из виднейших бизнесменов страны покрылся потом. Так и казалось, что он буквально весь стал намокать. Струи пота побежали по всему лицу.
— Вы не смущайтесь, — продолжал Зивелеос. — Мы ведь не на публике. Хотя и она скоро всё о вас узнает. Так что пока давайте-ка мне настоящие деньги, а не это, извините за выражение, фуфло. Я сразу понял, что вы мне будете подсовывать то, что у вас припрятано на случай появления рэкета или чего-то похожего. Я другой человек. Мне нужны деньги для праведного дела. Так что раскошеливайтесь и поживее.
Борис Анатольевич нажал другую кнопку под столом. Тяжёлая правая тумба с трудом стала отъезжать, открывая металлическую дверцу сейфа.
— Вот это другое дело, сказал Зивелеос, — наблюдая, как руки хозяина, хоть и дрожа, но привычными движениями набирают нужный код.
В сейфе оказалось много больше пачек долларов. Зивелеос спокойно перевернул серый дипломат с пачками бумаг, которые только сверху имели настоящие долларовые купюры, и приказал уложить аккуратно настоящие доллары. После заполнения серого дипломата Зивелеос потребовал принести ещё дипломат. Вскоре и этот был заполнен.
— Теперь вот что, Борис Анатольевич, — проговорил Зивелеос, поставив дипломаты рядом с собой, — я догадываюсь, что вы попытаетесь завтра же удрать за границу. Это ваше дело. Однако перед отъездом вы зайдёте к себе в офис и осуществите перечисление четырёхсот миллионов рублей по сто миллионов каждый перевод на четыре счёта, которые я положил вам на стол.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.