Зивелеос - [18]
— Вы так на меня кричите, — заметил спокойно Николай, — словно только что схватили меня за руку с кошельком из вашего кармана. Между тем я ни у кого ничего не брал. Тысячи людей не ночевали сегодня у себя дома по разным причинам. Вы же не станете каждого спрашивать, не пришлось ли им грабить казино? Я ведь, как журналист, могу и вас спросить, где вы были сегодня ночью.
— Ну, уж нет, — ответил генерал неожиданно мягким голосом, — не такие мы глупые, как вы, наверное, думаете. Мы не арестовываем первых попавшихся на улице от нечего делать. Всё дело в том, что грабителя этого видели не только потерпевшие в казино сегодня ночью, но и рядом с вашим домом и тоже сегодня ночью. Вот что интересно. Посмотрим, что будут говорить свидетели.
Генерал нажал кнопку на пульте.
— Свидетель, что был на улице, доставлен?
— Да, — донеслось с пульта.
Генерал хотел сказать «введите», но вовремя спохватился и, не отрывая взгляда от Самолётова, сказал:
— Пусть войдёт.
А Николаю больше чем другим присутствовавшим в кабинете было интересно узнать, какого свидетеля приготовил генерал. Понял только из сказанного, что его видели на улице, но как?
В раскрывшуюся дверь робко вошёл невысокого роста мужчина в потрёпанной одежде и с таким же, казалось, потрёпанным морщинистым лицом. За несколько минут до вызова в кабинет его с трудом приводили в порядок сотрудники, попросив умыться и хоть немного пригладить растрёпанные волосы.
Генерал мрачно посмотрел на вошедшего и сказал:
— Вы не бойтесь. Мы вас долго не задержим. Посмотрите, есть ли среди нас кто-нибудь, кого вы встречали раньше.
Мужчина поднял брови в изумлении:
— Так я многих кого встречал на улице, разве всех упомнишь?
— Нет, вы меня не поняли, — нетерпеливо остановил его Казёнкин. — Я спрашиваю о сегодняшней ночи. — Кто-нибудь из присутствующих может напоминать вам человека, которого вы видели ночью?
— А-а, это я вроде как опознать должен, что ли?
— Пусть будет так, если вам нравится.
— Нет, мне это совсем не нравится.
— Что вам не нравится? — Генерал опять начал нервничать.
— Не нравится, что нужно опознать кого-то, если такого нет.
— Какого, такого? Вы представляете, какой он был?
— Представляю, конечно. Такой, как в газете. Он был высокий, большой такой, с усами. А тут у вас все без них и маленькие какие-то. Он, товарищ начальник, вроде вас был.
— Ха-ха-ха-ха, — расхохотался вдруг Николай. — Товарищ генерал, может, это всё-таки вы были? Что вы делали сегодня ночью?
— Прекратите!!! — заорал Казёнкин. — Мы с вами не в бирюльки пришли играть! Свидетель, говорите! А других попрошу молчать.
Мужчина у дверей совершенно растерялся от грозного голоса хозяина кабинета и начал говорить совершенно несусветное:
— Дак вы скажите, что говорить и я скажу, а чего кричать-то? Что надо, то и скажу. Я ведь не возражаю. На кого указать, укажу. Мне бы на кружечку пива и я любого готов…
Казёнкин заскрипел зубами и едва сдержался, чтобы не выгнать вон этого очевидного пьяницу, но дело надо было доводить до конца.
— Расскажите всё то, что рассказывали нам возле дома на улице.
— Дак вы же знаете.
— Повторите снова. Другие люди не знают.
— А-а, ну ладно, — и он стал повторять рассказ о полёте человека.
Когда он замолчал, Никольский не выдержал и спросил свидетеля:
— А высоко ли взлетел этот странный человек, которого вы видели?
— Дак уж конечно. Может, прямо в небо. Я-то дальше не видел. Закрыл глаза, а когда открыл, его уж и не было.
— Послушайте, — спросил Пригоров, сидевший по-прежнему у двери, — может быть, вообще ничего не было? Вы ведь хорошо выпили вчера и крепко спали. Не сон ли это был?
— Я тоже так думал, но когда увидел фото в газете, то сразу вспомнил, как всё было.
— Товарищ генерал, — снова включился в разговор Никольский, — мне думается, мы теряем здесь время. Неужели вы можете верить фантазиям этого человека, который своими россказнями вызывает не столько смех, сколько сожаление?
— Так, можете идти, — сказал он и, поманив пальцем сопровождавшего мужчину майора, негромко стал давать ему указания: — Покормите его и запишите все данные. Возможно, он нам ещё понадобится. А сейчас впустите бармена и крупье.
— Товарищ генерал, — ответил майор, — бармена мы арестовали. Наш сотрудник выяснил, что как раз бармен украл у актрисы кольцо с бриллиантом.
— Как это обнаружилось?
— Довольно легко. Мой сотрудник в штатской одежде подошёл к бармену и сказал, что мог бы купить кольцо с бриллиантом по дешёвке за пять тысяч долларов, если бы нашёл его обладателя, так как продать дороже такую вещь нельзя будет. Бармен клюнул, сказав, что поищет вора. Остальное было делом техники и пришлось ему сознаться. Так что он в камере.
— Ладно, давайте сюда пока крупье.
Вошедший, среднего возраста и довольно крупного телосложения мужчина опытным взглядом осмотрел комнату. Быстро бегающие из стороны в сторону глаза ни на ком по долгу не останавливались, но заметили все необходимые для оценки детали. Не упустили они и подошедшего к мужчине лейтенанта с диктофоном в руке. Поэтому, как только генерал спросил его о том, видит ли он кого-нибудь в помещении, кто бы напоминал ему по каким-нибудь признакам ночного грабителя, то в ответ прозвучало:
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.