Зита. Десять шагов до войны - [29]

Гремело и трясло в Европе. Всеобщая воинская повинность иммигрантов введена в большинстве старых государств. Официальное осуждение милитаризации со стороны России и торжественное подписание договора с Францией и Чехией о мире в Европе. Одновременно с этим – развертывание на западных рубежах двух дивизий броневого прорыва, наступательных по своей сути.

По кинотеатрам города пошел новый блок военно-патриотических фильмов про попаданцев: «Маршал Победы», «Командир Красной Армии» и, как ни странно, «Спасти Колчака!» Ирония мирного сосуществования столь разнонаправленных фильмов, похоже, была оценена только ей. Мальчишки, выходя из кинозалов, возбужденно гудели, жужжали и бахали, изображая понравившиеся сцены. «Космос наш!» – дружно орали после «Красного падавана», иногда даже на уроках. Секции рукопашного боя открывались в каждой школе. «Делай раз!» – гремело по спортзалам. В патриотическом угаре скрывалась мало кому видимая правда – страна медленно, понемножку, но отступала. Ослабела некогда великая империя, а соседи усилились – и начали отгрызать по кусочку. Был Дальний Восток – и сплыл, как и многое до него. Как Северный Кавказ, как западные спорные территории, например. Мир во всем мире стал еще более недосягаемой мечтой. Или ты, или тебя, расклад простой и всем понятный. Атомное оружие… и что? Страх перед ним потихоньку прошел. Не нашлось дураков применять последний аргумент в локальных стычках. Да и, как выяснилось после ряда аварий, жить можно и на зараженной территории. Ну, щитовидка, ну, детская смертность – но и всё. Где-то на горизонте, пока что далеко, замаячил призрак большой войны…

А у нее зимой пятьдесят восьмого появилась подруга. Нет, сначала появились огромные проблемы, и в результате – подруга.

-=–=

Началось с того, что в очередной раз изменили школьные правила и устроили ротацию учеников. Половина ее класса, в основном мальчишки, ушла к «вэшкам», а к ним перевели кого попало с других параллелей. Тоже в основном мальчишек. Здорово распорядились, ничего не скажешь, как будто специально. И осталась она с девчонками против агрессивных, нагловатых пацанчиков. И парочка «быков» среди них. Пацанчики огляделись – и расправили плечи. И заходили петухами. И начали устраивать жизнь по своим правилам, с криками, драками и воровством. Девчонки притихли, растерянно смотрели на своего лидера – но что она могла одна? Пусть даже не одна, пусть со Светкой Летягой, все равно – что? Против огромного массива так называемых обычных учеников?

Она сидела за своим отдельным столиком смотрящего, наблюдала, как пацанчики развлекаются игрой в «пихалку», и честно подводила итог: этот раунд жизни она проиграла. Не получилось провести детство в счастье, любви и дружбе. Да, ей крупно повезло на старте, причем не единожды. Сначала – с братом. Потом – с классом. С классом ей вообще невероятно повезло, таких адекватных, честных ребят даже специально вряд ли в одном месте соберешь. Особенно с таким лидером во главе, как Богдан. Так еще же, кроме класса, в школе случайно подобралась группа старшаков-смотрящих с вполне разумным подходом к жизни. Они все ее знали, уважали, несмотря на сопливый возраст, и поддерживали. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что первые три года в школе были по-настоящему счастливыми. Но – колесо Сансары, как говорится, провернулось, и случайная флуктуация исчезла. Понимала ли она раньше, что ее безоблачная жизнь в школе – всего лишь удачное сложение обстоятельств? Ну… нет. Где-то в глубине души гордо думала, что это все она, она сама так здорово организовала. Принцесса же, харизма, то-сё. Ну вот и сидит теперь принцесса на обломках класса, смотрит, как развеселые ребятки толкают девчонок по кругу – в «пихалку» играют, видите ли – и ничего сделать не может. Мало того, что сделать ничего не может, так еще и четко понимает, что они сейчас наиграются да и подойдут к ней с вопросом – а в честь чего девчонка сидит за столиком смотрящего, когда в классе есть уважаемые «быки»-второгодники? А ведь среди «быков» – один из тех, кто тащил ее летом в подвал. Она не забыла, но и он тоже. Вон как поглядывает многообещающе. Делится информацией с дружками, улыбается в лицо. И что она ответит? Богдана нет, верные мальчишки-футболисты переведены в другой класс, друзья из старшеклассников-смотрящих едут в Магадан по трудовому набору, и даже Андрея в школе нет – на зональных соревнованиях по рукопашному бою в Иркутске. И что делать? Включить личное обаяние да подружиться с новенькими? Она посмотрела, прищурившись, и поняла – нет. И не потому, что именно этих ребяток она нещадно давила в «нулевичках». И поэтому тоже, да, ребятки-то наверняка ничего не забыли, но в основном потому, что видела перед собой «людоедов». Тут вообще-то разные термины применялись: кто-то называл таких людей «вертикально социализированными», кто-то – собакоголовыми обезьянами, в социологии они вообще считались обычным человеческим сообществом со стандартной иерархией… а прадед незамысловато делил все человечество на собственно людей – и «людоедов». Различие простое, понятное на интуитивном уровне: человек поможет ближнему, а «людоед» – съест. Если прямо съесть запрещено, то унизит, отодвинет от кормушки, отгонит от самой красивой девушки. Если и это не получается – хотя бы обворует, обманет, поиздевается. Понятно, что «людоедов» – большинство, потому что их поведение обусловлено биологической природой человека. Понятно, что именно «людоеды» образуют структуру власти. Собственно, власть и есть выражение людоедской сущности человека. И в школе, и во дворе царят они же. Зите сказочно повезло, что ее семья не такая, и класс в большой степени из людей состоял, но сейчас она четко понимала – просто повезло. А в основном люди – вот они, веселятся сейчас перед ее глазами. И что делать, как жить – ответа ни у кого нет. Именно о биологическую сущность природы человека некогда разбился корабль революции, первой в мире соцалистической. Как там писал Маяковский? «Вылезло мурло мещанина», точно.