Зиндан - [2]

Андрей-первый вопросительно, даже с некоторым вызовом, уставился на Семенова. Семенов ничего не ответил. Снова переглянулся с Имраном. Оба, видно, вспомнили одно и то же — как восемь лет назад в дальнем забугорье «по милости» ребят Семенова, в нужный момент поднявших на воздух все огневые точки противника, их группа прорвалась сквозь «железный» заслон без потерь.

— Командир, они… — Имран неопределенно мотнул головой куда-то в сторону. — …Они их тоже не любят. Как и всех нас. А?

Андрей-первый подумал с минуту, покачал головой — не поймешь, то ли согласился, то ли нет, — встал и ушел в дом… Ну, бывает. Не любит человек саперов. Бывает.

Остальные, между тем, тоже старались держаться от Семенова подальше, пока он возился со своим хозяйством. Поглядывали с опаской. А там и вовсе ушли со двора. Иногда кто-нибудь выползал на ступеньки покурить. Виктор даже пытался завести с Семеновым разговор, но тот отвечал односложно, не собираясь отвлекаться на пустой треп, и бывший «нутряк» вынужден был удалиться не солоно хлебавши.

Закончив, Семенов аккуратно упаковал мины обратно в тюк, отнес его в дальний конец двора, укрыл брезентом и вернулся на крыльцо. Закурил.

Некоторое время просто сидел, не думая ни о чем; в голове была какая-то легкая звенящая пустота, какой он за собой раньше не замечал. Или — тоже забыл?

Потом взял в руки прислоненный рядом к ступенькам АКМ. Погладил вытертый деревянный приклад… Еще одно знакомо-забытое чувство — когда оружие всегда рядом, всегда под рукой. А шершавое цевье для ладони привычнее, чем гладкое бедро женщины.

Хорошо, хоть страх прошел. Почти прошел. С того самого момента, как в трубке раздался голос Имрана, а через пять минут Семенов ответил: «Да, конечно!», — в его душе поселился страх.

Но не тот, общеизвестный страх смерти, нет. Страх неудачи. Не шутка ведь — восемь лет минуло. Не то что форму не поддерживал — до последнего времени вообще не вспоминал. Как отрезало. Только год, как начали сниться старые сны. Но уж снились на совесть, тут надо быть честным. Качественно снились. Потому и согласился, наверное, без раздумий. Давно к тому дело шло.

А страх рос. И остальные, похоже, что-то такое в Семенове почувствовали — потому как поглядывали с усмешечкой. Легкой такой, почти незаметной. От «заметной» удерживала, видно, рекомендация Имрана.

И только когда взял в руки автомат, страх ослабел — как бы немного побледнел, что ли. АКМ сразу лег в руку так, словно Семенов и не расставался с ним все эти восемь лет. Как будто с ним и родился… Уже хлеб.

А когда руки — его руки! — сами вспомнили устройство этих так не понравившихся Андрею-первому мин, страх почти ушел. И на его месте образовалась пустота.

Да еще вот это ощущение, что все происходит по-настоящему, испытанное в первый раз за последний год. Не во сне, где звуков не слышно и где жизнь идет по иным, искаженным, кривым путям, где ею управляют другие законы, а по-настоящему. В первый раз за этот год. И за семь предыдущих. Звенящее ощущение реальности и пустота.

Как подошел Андрей-второй, Семенов не слышал. Просто в какой-то момент рядом на ступеньках возникла фигура. Некоторое время сидели молча. Потом Андрей-второй осторожно спросил:

— Володь… Ты что-то смурной какой-то… Случилось что?

— Нет, ничего не случилось, — спокойно ответил Семенов. Теперь — спокойно. — Это от страха.

— А!.. — разом повеселел Андрей-второй. — Тогда понятно. А то я уж забеспокоился. Может, думаю, дома что стряслось.

— Нет, все нормально. — Семенов на миг задумался: а как же там на самом деле, дома-то? Затем уверенно кивнул, подтверждая собственные слова. — Нормально все.

Еще посидели и пошли в дом. Спать. Автомат Семенов устроил в изголовье, прислонив к стене.

Ночью просыпался. Не открывая глаз, протягивал руку, безошибочно, с первого раза, находя оружие, и засыпал опять. Снов не было.

Понедельник

Выдвигались рано утром.

Когда за воротами раздался тройной сигнал, все уже давно были готовы. Серго курил беспрерывно, Виктор травил анекдоты, Андрей-первый шастал, как маятник, из угла в угол двора, кидая по сторонам хмурые взгляды. Остальные четверо спокойно и молча ждали. Только Имран в какой-то момент однажды открыл было рот, чтобы вежливо попросить Виктора заткнуться, но, встретившись взглядом с Андреем-вторым и заметив его отрицательный жест, воздержался. Только хмыкнул раздосадованно.

После короткого разговора с явно нервничавшим капитаном — командиром роты, державшей участок границы, где им предстояло переходить «на холод» (Семенов до сих пор употреблял про себя этот старинный термин, который пришелся ему по душе еще с детства, после прочтения захватывающего романа Ле Карре), — погрузились в «газель-фургон» и двинулись.

— Что он там выступал? — минут через пять поинтересовался Виктор.

— Денег хотел, — ответил за Серго, к которому был обращен вопрос, Андрей-второй, принимавший в разговоре активное участие.

— Дали?

— Перебьется! — надменно бросил Андрей-второй, усмехнувшись в роскошные рыжие усы.

— Перейдем — тогда расплатимся окончательно, — добавил Серго.

— Тоже верно, — одобрил Николай.

И снова замолчали.