Зимняя война, 1939-1940: политическая история - [41]
Советская разведка зафиксировала повышенный интерес немецких офицеров, дипломатов и журналистов к стратегически важным приграничным районам Финляндии, которые они посещали. Разведуправление Красной Армии, анализируя эти данные, усматривало в них антисоветскую направленность. Выводы докладывались наркому Ворошилову>81.
Серия ответных поездок финских генералов и офицеров в Германию указывала на заинтересованность военного руководства Финляндии в расширении сотрудничества с вермахтом. Летом 1937 г. состоялись визиты руководителей шюцкора генерала Л. Малмберга и полковника А. Мартола, а осенью — новая встреча с Г. Герингом К. Маннергейма>82. Демонстрировалось, что финские военные круги умеют "ценить отношения с Германией, хотя финляндская официальная политика идет в другом направлении>83. В октябре 1937 г. последовал визит в Германию министра иностранных дел Холсти>84. На встречах с германским министром иностранных дел фон Нейратом выяснилось, что Финляндия отказывается от поддержки создания в Европе системы коллективной безопасности. К. Нейрат, в свою очередь, подчеркнул выгодность для Финляндии "развивать хорошие отношения" с Германией, "проявляющей к ней симпатии">85.
"Оттепель" в советско-финляндских отношениях 1937 г. оказалась непродолжительной. Осенью американский военный атташе в СССР полковник Ф. Феймонвилл докладывал из Москвы в Вашингтон: "Самой насущной проблемой Советского Союза является подготовка к отражению одновременного нападения Японии на востоке и Германии совместно с Финляндией на западе">86.
Особую подозрительность вызвала у советского руководства встреча в Берлине командующего финской армией генерала X. Эстермана с Гитлером в марте 1938 г., последовавшая вскоре после захвата Германией Австрии. Поездка Эстермана осуществлялась с соблюдением всех атрибутов официального военного визита высокого уровня. В своих мемуарах Эстерман, касаясь этой поездки, писал: "Само собой разумеется, что военное руководство не действует исключительно в зависимости от обстоятельств, но и с расчетом на отдаленное будущее">87.
Как бы дезавуируя эту оценку, в Москве он заявил, что не выполнял в Берлине "никаких секретных заданий">88. Что же касается Гитлера, то он заявил Эстерману: "Россия является колоссом, который… всегда будет представлять опасность, угрозу для всех северных соседей… Россию нужно разгромить, прежде чем она приобретет такую силу, что ее уже нельзя будет разбить">89.
Присутствовавший на беседе финский посланник А. Вуоримаа сообщил в свой МИД: "Если верить высказываниям, я полагаю, что особое внимание Германии будет приковано к России с тем, чтобы ускорить ее разгром">90.
Вопросы, поднятые 24 марта Эстерманом на встрече с высокопоставленными представителями вермахта относительно милитаризации Аландских островов, свидетельствовали о том, что вероятность военного сотрудничества с рейхом в этом деле не исключена. Гость заверил своих собеседников, что президент Финляндии хорошо понимает "необходимость повышения боеготовности финской стороны">91.
Однако было бы ошибочно считать, что в то время финляндское руководство уже определило свою позицию, избрав внешнеполитическим и военным ориентиром Германию, которая явно вела дело к развязыванию войны в Европе. И если у советской разведки складывалось мнение, что Финляндия опрометчиво устремилась в объятия третьего рейха, то это не соответствовало действительности. Точнее сказал об исходной позиции финского правительства немецкий посланник в Хельсинки Блюхер. По его словам, финское правительство исходило из того, что "любая война представляет собой источник угрозы для Финляндии">92. Фактически финская дипломатия еще лавировала в рамках провозглашенного нейтралитета.
Конечно, имелось в виду, как реалистически оценивал финский посланник в Москве Ирье-Коскинен, что искра войны, вспыхнув в центре Европы, могла распространить затем пламя на северные страны. В мае 1938 г. он доносил: "Я думаю, что гораздо большая опасность в данном случае исходит со стороны Германии, чем со стороны Советского Союза… Отодвинуть опасность агрессии от границ Финляндии возможно, если мы сами сможем вести свои дела так, чтобы немцы не могли бы высадиться на территории Финляндии">93.
Несмотря на демонстрацию германо-финских военных связей и тревожные выводы советской разведки, в Москве продолжали поиски нормализации отношений с Финляндией. В мае 1938 г. для Сталина была подготовлена специальная справка, в которой давалась оценка политики Финляндии и определялись пути укрепления сотрудничества с ней. Характеризуя финляндское правительство как не "германофильское", в справке, тем не менее, констатировалось, что оно "не в состоянии принять реальные меры против немецкой работы в стране", хотя у него и проявляется стремление "убедить СССР в том, что Финляндия не собирается предоставить свою территорию фашистским агрессорам для войны против СССР". Далее говорилось, что "имеется реальная обстановка для того, чтобы парализовать немецкое влияние в Финляндии и вовлечь ее в орбиту Советского Союза". Высказывалось мнение о необходимости "провести работу в правительственных кругах Финляндии с целью достижения нужного нам (Советскому Союзу. —
