Зимняя сказка в Венеции - [16]

— «Чуточка восхищения», — насмешливо передразнил Винченцо. — Еще секунда, и он повалил бы вас на пол.

Вместо ответа она взглянула на него с иронией.

— Понятно, — мрачно сказал он. — Похоже, что женщина, которая хвалится, будто не испытывает никаких чувств, не прочь заставить меня ревновать?

— Эта бесчувственная женщина не принадлежит вам, так что вы не имеете права ревновать. Винченцо, на что вы надеетесь?

Он пожал плечами.

— Может быть, я жду встречи с Софи.

— Ее нет. Она умерла где-то на второй год моего пребывания в тюрьме.

— Ошибаетесь. Она жива. Потому-то я и не могу освободиться от вас.

Они остановились под фонарем, в свете которого казались друг другу окрашенными в какие-то блеклые, неземные тона. Лицо Джулии, которое раньше было слишком худым, немного округлилось и несколько утратило свое измученное выражение. Это ей шло — она даже выглядела моложе.

— Для этого вы должны стараться более настойчиво, — сказала она. — Это лишь вопрос решительности.

— А если я не хочу быть решительным?

Пошел снег, сначала редкими хлопьями, потом все гуще и гуще. Сквозь эту завесу она изучала его лицо, освещаемое холодным светом.

— Все равно я уйду и оставлю тебя, — прошептала она. — Рано или поздно.

— Я знаю, — печально сказал он. — Но кто знает, когда? Во всяком случае, не сегодня.

С этими словами он притянул ее к себе, и она прижалась к нему, подставив губы для поцелуя и со страстью ответив на него.

В канун Рождества, в полдень, с башни Кастель Сант-Анджело в Риме был произведен пушечный выстрел, означавший официальное начало рождественских праздников.

Джулия и Пьеро слушали праздничную программу по купленному ею транзистору. Ресторан был закрыт, Винченцо отправился к семье, а она устроилась на Рождество в палаццо.

Они запаслись праздничными сладостями, включая pannettone, традиционный фруктовый кекс. За едой Джулия сказала:

— Помню, когда была маленькая, в канун Рождества я вывешивала свой чулок.

— В Италии дети так не делают, — объяснил Пьеро. — Чулки вывешиваются только на Епифанию, шестого января.

— Ну, я не буду ждать так долго и вручу вам свой подарок сейчас.

— Ты уже подарила мне перчатки и шарф две недели назад, — напомнил он ей.

— Да, я была вынуждена подарить их вам раньше, потому что иначе вы бы замерзли до смерти. А что случилось с деньгами, которые вы обещали потратить на себя?

— Я их проиграл. Когда-то я был известен тем, что срывал банк в Монте-Карло.

— Ладно, можете не рассказывать. Как бы то ни было, получайте ботинки и теплые носки. Не знаю, правильно ли я определила размер.

Размер подошел идеально. Старик надел обновки и гордо продефилировал по комнате. Джулия улыбалась и аплодировала.

— А это тебе. — Старик вытащил из кармана какой-то маленький предмет, заботливо завернутый в газету.

Развернув сверток, она увидела фарфоровую фигурку Пьеро в черной маске и трико из разноцветных лоскутков. Теперь она поняла, куда подевались его деньги. Она видела фигурку в магазине, и она стоила целое состояние…

Винченцо подарил ей сотовый телефон. Он позвонил ей в середине дня на Рождество.

— У тебя грустное Рождество.

— Да нет, не очень. Теперь у меня есть друзья и есть надежда. Я слышу, там с тобой твоя племянница? — Она расслышала смех маленькой девочки.

— Да, это Роза.

— Какой приятный звук, — задумчиво сказала Джулия.

— Придет и твое время. Держись за эту надежду.

После рождественского затишья на них сразу налетел шквал работы. Когда они убирались на второй вечер, Джулия спросила:

— Не возражаешь, если я уйду пораньше? Мне надо вернуться к Пьеро.

— Он что, неважно себя чувствует? — быстро спросил Винченцо.

— Немного простудился. Просто я хочу поухаживать за ним.

— Наверное, простудился, когда ходил на Сан-Заккария. — Винченцо застонал. — Не надо бы ему этого делать в такую погоду.

— А он больше и не ходит. Он не был там с тех пор как… С того дня, когда я ездила на Мурано.

Подходя к дому, Джулия посмотрела на окно: не стоит ли там Пьеро, как он иногда делал, поджидая ее. Но за стеклом она не увидела его лица, и это почему-то заставило ее побежать.

Он, наверное, просто спит, но все же…

Войдя в комнату, она не сразу увидела его. Старик лежал вытянувшись и тяжело дышал. Джулия старалась не шуметь, чтобы не разбудить его, но потом поняла, что он вряд ли проснется, что бы она ни делала.

Его лоб был горячим на ощупь, и дышал он с каким-то ужасным скребущим звуком.

— Пьеро. — Джулия легонько потрясла его. — Пьеро!

Старик приоткрыл глаза.

— Ciao, cara [1], — прохрипел он.

— Боже мой, — выдохнула она. — Плохо дело.

Слушайте, я пошла за помощью…

— Не надо. — Его горячая рука нашарила ее руку. Я останусь здесь, — прошептал он. — Останусь с тобой.., только с тобой.

— Нет, — взволнованно возразила Джулия. — Ты должен поправиться. Я позову Винченцо. Он знает, что надо делать. — Потом, не успев прикусить язык, чтобы не дать вырваться этим идиотским словам, она услышала свой голос:

— Не уходи.

Призрак веселья промелькнул в чертах его исхудалого лица.

— Я не уйду.

Джулия нашла свой сотовый телефон и вышла из комнаты. Не хотела, чтобы он слышал, что она будет говорить. К ее облегчению, Винченцо ответил сразу.