Зимняя роза - [2]

О, если бы она встретилась с ним! Уж она сбила бы с него спесь! Ирена сказала бы ему такое, что он недели две ходил бы красный как рак и в следующий раз дважды подумал бы, прежде чем вымещать свою злобу на таком молодом, пусть не очень умном и осторожном, юноше.

— Если бы я была мужчиной, — Ирена встала в позу и взмахнула рукой, словно держала остро отточенную рапиру, — я бы проткнула его насквозь! — Она сделала выпад, затем другой, третий и в завершение царапнула воображаемым острием по горлу своей жертвы. Изящным движением она вытерла воображаемое лезвие и убрала его в невидимые ножны. — Если бы я была мужчиной, — она выпрямилась и задумчиво посмотрела в окно, — уж будьте покойны, этот хвастун быстро бы раскаялся в том, что сделал, и отправился искать удачу куда-нибудь в другой уголок земного шара.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале и, скрестив руки на груди, с притворной застенчивостью опустила глаза.

— Ах, я не мужчина, а всего лишь слабая женщина. — Ирена повертела головой, придирчиво осматривая тщательно завитые черные локоны, и лукаво улыбнулась. — Поэтому мое оружие — это ум и язык.

На мгновение она приподняла черные, искусно выщипанные брови. Пронзительный взгляд ее глаз, сопровождаемый ледяной улыбкой, охладит сердце самого свирепого противника. Горе тому, кто встанет на ее пути!

С улицы донеслись пьяные крики:

— Ирена!

Узнав голос брата, Ирена поспешила в прихожую, готовясь обрушить на его голову шквал упреков. Она распахнула дверь: Фэррел Флеминг стоял, прислонившись к дверному косяку. Его одежда была измята и запачкана грязью, рыжевато-коричневые волосы в беспорядке торчали из-под треуголки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: он пил и кутил всю ночь напролет.

— Ирена, моя чудесная сестрица! — заорал он, покачнулся, отступил назад, но все же удержался на ногах и вошел в холл. Вода потоком стекала с его промокшего плаща.

Ирена с тревогой оглядела улицу, боясь, не стал ли кто свидетелем этой сцены, но никого не обнаружила, кроме одинокого всадника вдалеке. Вряд ли он мог что-либо заметить на таком расстоянии.

Ирена закрыла дверь и сердито взглянула на брата. Пытаясь удержать равновесие, Фэррел здоровой рукой ухватился за перила, а другой тщетно дергал завязки плаща.

— Ирена, подсоби малышке Фэррелу с непоко… непокорной одежкой. Я прошу ее сняться, а она не слушает. — Он виновато улыбнулся.

— Самое время возвращаться домой! — упрекнула она брата, помогая освободиться от непослушного плаща. — И тебе не стыдно?

— Не-а! — заявил он и попытался отвесить галантный поклон, но, потеряв с трудом удерживаемое равновесие, попятился и с размаху уперся спиной в стену.

Ирена поспешно схватила Фэррела и подставила ему свое плечо. В нос ей ударила отвратительная смесь перегара и табака, и она поморщилась.

— Уж лучше бы приходил домой, когда темно, — буркнула она. — Всю ночь пьешь и играешь, а потом весь день спишь. Очень мило!

— Если бы не несчастные обстоятельства, я бы сейчас честно работал и сам себя обеспечивал. Во всем виноват этот черт Ситон.

— Его вину мы уже обсуждали, — сухо заметила она, — но это не повод вести такую жизнь.

— Хватит занудствовать, девочка, — еле слышно пробормотал Фэррел. — Ты с каждым днем все больше походишь на старую деву. Скорей бы отец выдал тебя замуж.

Ирена в безмолвной ярости скрипнула зубами и попыталась было отвести брата в гостиную, но он, снова потеряв равновесие, навалился на нее, и она пошатнулась.

— Будьте вы оба прокляты! — не сдержалась она. — Что один, что другой. Выдать меня замуж за первого встречного с тугим кошельком, чтобы вволю пьянствовать и проматывать его деньги. Два сапога пара!

— Так! — Фэррел рывком высвободил руку и, на мгновение собравшись, самостоятельно добрел до гостиной. Там он остановился и, расставив ноги на предательски вздыбившемся полу, медленно покачивался, как матрос на палубе. — Ты и не думаешь о благодарности, а ведь я защищал твою честь, — с упреком произнес он, пытаясь смотреть сестре в глаза. Но в его нынешнем состоянии это была невыполнимая задача, и он оставил ее, бесцельно скользя взглядом по комнате. — Мы с отцом хотим видеть тебя счастливой, чтобы ты не досталась какому-нибудь мерзавцу.

— Мою честь? — усмехнулась Ирена и с жалостью посмотрела на брата. — Если ты напряжешь память, Фэррел Флеминг, то окажется, что ты защищал честь отца, а не мою.

— Да? — Он сразу сник, как ребенок, пойманный за шалостью. — Да, правильно. Отца. — Он опустил глаза, посмотрел на увечную руку и протянул ее вперед, взывая к сочувствию.

— Наверное, в какой-то мере ты защищал и меня, так как я тоже ношу фамилию Флеминг, — размышляла вслух Ирена. — Благодаря Кристоферу Ситону об отце поползли такие сплетни, что трудно было чувствовать себя в стороне.

Она снова задумчиво посмотрела сквозь испещренное каплями стекло на мокрый пейзаж за окном и на мгновение забыла о брате, который тем временем обнаружил на столе графин с виски и неверными шагами направился к цели. Мост все еще был пуст, и это означало, что одинокий всадник едет сейчас по выложенной булыжником мостовой. Похоже, он никуда не спешил и, не боясь мелкого дождя, совершал неторопливую прогулку, словно у него в запасе была вся жизнь. Как бы Ирена хотела оказаться на его месте! Тяжело вздохнув, она повернулась к Фэррелу и тут же в бешенстве топнула ногой. Он уже приготовил стакан и здоровой рукой пытался вынуть пробку из графина.