Зимняя магия - [15]

«Ты грустишь?»

— Я спать хочу.

«Так спи-и…»

— Не спится.

«Почему-у?»

— Не знаю.

«Ты боиш-шься?»

«Кого?» — почти выкрикнула она. Хорошо, что мысленно.

«Не бойс-ся…»

— Я и не боюсь.

«Боиш-шься. Закроешь глаза, и што-то прис-снится. А што долж-жно прис-сниться?» — допытывался голос.

— Кошмар, наверное, — уныло согласилась Лада. — Мне часто снятся кошмары.

«Я их прогоню, — уверенно заявил голос в голове. — Я с-смогу. Не вериш-шь?»

Призрачная снежная рука отшвырнула в сторону шарик, и эфемерный собеседник развернулся лицом к окошку. Девушка почувствовала волну азарта, выплеснувшуюся от снежной галлюцинации.

«Я поймаю твой с-сон, и он до тебя не доберется. Я умею. Иди с-спать и не бойс-ся».

— Ну-ну, — скептически отозвалась она, — а зачем тебе это все?

«Ш-што все?»

— Ну, это… Зачем ты мне помогаешь?

Снежная физиономия смутилась, не торопясь с ответом.

«Я бы хотел… Я думал….»

Так это ОН?!

«Мы могли бы быть друз-зьями…» — неуверенно закончил снежный силуэт, рассыпавшись на круговерть снежинок, а затем вновь собравшись в призрачную фигуру.

— А тебе с таким другом не скучно будет? — добродушно спросила Лада, зевая.

«Не-ет, што ты, што ты? — замахал снежный Он руками. — Я беш-шено… то есть, без-зумно рад!» — Рассыпался поземкой, а потом опять уселся на перилах.

Девушка пожала плечами, прикрывая рукой рот, грозивший разорваться от сладкой сочной зевоты. Глаза начали слипаться.

«Лож-жись с-спать, а я немнож-жко погуляю».

* * *

Впервые за долгое время Лада уснула глубоким и крепким сном, пришедшим на удивление быстро и незаметно. Уснула под завывание ветра в вентиляционной шахте, не обращая внимания на тени деревьев, пугающе метавшиеся по обоям.

Она не знала, что все это время новый знакомый чутко охранял ее сон, отгоняя неспокойные видения, пытавшиеся прокрасться внутрь, и улыбался вслед своим мыслям — значит, поиски были не напрасны. Он нашел своё, и оно того стоило.

Следующим утром Лада пробудилась, словно от толчка, с отличным настроением и невыразимой легкостью во всем теле. Вспорхнула, подбежала к окну, раздвинула шторы. И ахнула в удивлении.

А там!

Ясное тихое утро…

И изумительное по своей красоте прозрачное нетканое полотно, будто созданное талантливой рукой мастера, покрывавшее всю поверхность оконного стекла. А за льдистой красотой пробивался диск восходящего солнца.

Худшее позади! — промелькнула в голове шальная мысль. И верно — согласилась с ней Лада, лучась от счастья. Да, отныне всё будет отлично. Теперь она не одна.

Amberit Последняя жрица Асиэль

http://lady.webnice.ru/harrypotter/?act=article&v=1229

Горячие капли пота скатывались по моему лицу, смешиваясь с солеными слезами. Юбка задралась вверх, обнажая ноги, но у меня не было времени остановиться и разорвать ее для большего удобства, или хотя бы прикрыться, чтобы не подставлять ноги, обутые только в легкие тапочки, укусам морозца. Плащ, накинутый второпях, принадлежал, скорее всего, дайне Леанне, женщине шире меня минимум в полтора раза и ниже на голову, поэтому рукава на добрую ладонь не доходили до моих запястий. Кое-как сколотые волосы давно растрепались, и теперь серебристые пряди рассыпались по спине, постоянно попадая то в рот, то в глаза. Я практически не замечала этого, прижимаясь к спине скачущей во весь опор лошади и мысленно умоляя ее двигаться быстрее, еще быстрее, насколько можно быстрее… Касса делала все, что было в ее силах. Вряд ли она, конечно, откликалась на мои просьбы — ее подстегивали собственный страх и желание оторваться от погони.

К счастью, поздно наступившая в этом году зима была малоснежной, и лес, по которому мы неслись, был только слегка прикрыт тонким белым слоем слежавшегося снега. Но и Бездушным, несшимся сейчас за мной на своих странных двурогих конях с волчьими клыками, он не мешал, и, если бы не тот факт, что я всю свою жизнь провела в Храме и знаю эту местность как свои пять пальцев, они уже давно настигли бы меня.

Мы скакали между деревьев, руководствуясь внутренним чутьем и слабым светом луны во второй четверти, уверенно огибая толстые, покрытые остатками мха сосны, перепрыгивали через поваленные стволы и небольшие овражки. Лес словно бы вымер. Не было слышно ни бодрого уханья совы, ни скорбного подвывания волков, ни надсадного рева потревоженного ксора. Только стук копыт по твердой, замерзшей земле и мое тяжелое дыхание, перемежающееся редкими всхлипами.

Я старалась держать себя в руках. Мне не пристало плакать и рыдать, как деревенской девчонке, которую бросил ветреный парень — мне, последней жрице Асиэль. Мне требовалось выжить во что бы то ни стало, а слезы при этом не то что не помогут — только помешают.

Да, я была уверена, что осталась одна из Храма. Мне мало что удалось заметить за то короткое время, пока меня поднимали с постели, наскоро одевали во что попало и быстро выпихивали через потайной ход, о котором знала только Мать Алисия, но эти картины всю жизнь будут стоять у меня перед глазами и приходить в ночных кошмарах.

Широко распахнутые ворота, сквозь которые врываются белоснежные кони с двумя винтообразными рогами на лбу, на которых сидят угловатые всадники в ослепительно-белых плащах.