Зимний Туман - друг шайенов - [8]

— Мне послышалось? Мистер Такер, вы ничего не слышали?

Степан оглянулся — и понял, что стариковские уши еще не утратили охотничью чуткость. Из-под низких облаков вывалилась стайка гусей. Радостно гогоча, шестерка птиц низко скользила над бурыми камышами, следуя за всеми поворотами берега и отражаясь в лужах. Неожиданно гуси разом взмыли вверх, описали плавный круг над озером, а затем пошли на посадку. Они бесшумно планировали, выпустив темные лапы, как шасси. Вспенив воду, гуси снова подняли отчаянный гогот и принялись плескаться так, что от них пошли кругами волны.

— Осенью-то они ведут себя поскромнее, — улыбнулся Коллинз, глядя на птиц из-под ладони. — Улетают молча, зато возвращаются с песнями. Наверно, кричат друг другу: "Еще день полета, и будем дома!" Конечно, любому приятно возвратиться в то место, где родился. Вот они и радуются.

Вернувшись в гостиницу, Степан заметил у коновязи двух новых лошадей. Судя по засохшей грязи, покрывавшей их чуть не до хребта, кобылы проделали изрядный путь. Под стать лошадям были и их хозяева, которых Степан увидел в холле. Разбитые сапоги и потертые кожаные плащи впитали в себя пыль всего Запада. Плотный бородач дремал, развалившись в кресле. Второй гость стоял у стойки администратора. Гончар понял, что парни безуспешно выпрашивают место для постоя. Однако по непреклонному лицу администратора было видно, что он успел оценить их внешний вид. Плюшевые кресла и пуховые перины Бенджамина Хилтона предназначались не для бродяг. И хотя посетитель, облокотившийся на стойку, был безупречно, до синевы, выбрит, это не могло служить пропуском в отель. Потому что от гладкого квадратного подбородка до самого кадыка тянулся тонкий извилистый шрам, и при каждом взгляде на него портье испуганно моргал.

— Но вы, надеюсь, не будете возражать, если мы дождемся управляющего в холле? — дружелюбно улыбаясь, спросил человек со шрамом,

— Это бесполезно, мистер, — сдержанно ответил портье. — Свободные номера не появятся от того, что вы поговорите с управляющим.

Сидевший в кресле подал голос:

— Позови хозяина.

— Мистер Хилтон ужинает и вернется через час, — сказал портье. — Я бы советовал вам не тратить время. Загляните в гостиницу напротив. В "Серебряной Звезде" прекрасные условия, и там всегда есть свободные номера. Можете проехать сто ярдов по улице и увидите постоялый двор. Там будет удобнее и вам, и вашим лошадям.

— Нам будет удобнее здесь.

Степан прошел мимо, не дожидаясь окончания спора. Он знал, что у этих усталых путников нет ни малейшего шанса переночевать в гостинице Хилтона, хотя в отеле и были заняты только три номера из десяти. Бенджамин слишком дорожил репутацией своего заведения, несмотря на то что такая щепетильность приносила ему сплошные убытки. Гончар и сам бы предпочел жить в "Серебряной Звезде", выстроенной совсем недавно, а не в этой старомодной развалюхе. Но, во-первых, сюда его направил судья Томсон. А во-вторых, Степану очень нравилось, что из своего окна он видел все подходы к гостинице, а рядом с номером был черный ход. При необходимости он всегда мог исчезнуть отсюда, не привлекая внимания к своей скромной особе.

Переодеваясь, Гончар смотрел не в зеркало, а в окно. Улица поднималась между приземистыми домами и упиралась прямо в хмурое небо. Где-то там, за облаками, проносились над весенней степью невидимые гуси, и Степану казалось, что он слышит их возбужденные голоса. "Каждому приятно вернуться туда, где родился, — вспомнил он. — Наверно, так оно и есть. Вот только хорошо бы знать, где именно ты появился на свет. Где, когда и кто… Степан Гончар родился в Ленинграде в 1973 году. Точной даты рождения Стивена Питерса никто не знает, известно только, что он появился в Небраске десятого февраля 1876 года. А в октябре 1879-го из Денвера в Маршал-Сити прибыл преуспевающий торговец мистер Такер. Ну и кто же из них — я? И куда мне лететь, чтобы покружить над родным гнездом? А ведь жив еще и Зимний Туман, друг шайенов. Этот парень, вообще, наверно, родился в какой-нибудь Год Удачной Охоты и вырос на бизоньей шкуре, под топот копыт".

Он одернул жилет и поправил золотую цепочку. Пора спускаться к ужину.

Винтовая лестница привела его в кабинет, где уже был накрыт стол. Бенджамин Хилтон сегодня казался озабоченным и никак не отреагировал на комплименты, которыми мистер Такер наградил довольно пресное жаркое из оленины.

— Я получил телеграмму из Чикаго, — сказал он. — Месяц назад скончался родственник жены, и теперь у нее возникли проблемы с разделом наследства. Ей досталась половина дома, но она никак не может ее продать. Видимо, там требуется мое присутствие.

— Так поезжайте.

— Хорошая идея. Как я сам не догадался? — Хилтон саркастически усмехнулся. — Вы никогда не задумывались, Такер, почему это я не отхожу от своей гостиницы дальше чем на десять шагов? Только до почты — и сразу обратно. Не задумывались?

— У всех нас есть привычки, непонятные для окружающих, — дипломатично ответил Гончар.

— Вы все поймете, если я вам скажу, что эта гостиница — третья в моей жизни. Две первые сгорели. Одна в Денвере, другая в Рок-Спрингс. И каждый раз это происходило тогда, когда я отсутствовал.