Зимний сон - [25]

— Ага, — кивнула Маша, не в силах отвести от него глаз. — Мне… Я…

Маша хотела рассказать про свой сон, но не смогла выдавить из себя ни звука.

— Что ж, Маша, — криво усмехнулся Вадим и остановил взгляд на Машином лбу, где все еще красовалась внушительная шишка. — Надеюсь, ваша шишка больше вас не беспокоит?

Маша быстро потрясла головой.

— Нет.

— Чудно, — кивнул Вадим, резко развернулся на каблуках и пошел к выходу. — До свидания, — сказал он, обращаясь сразу ко всем, и вышел на улицу, закрыв за собой дверь.

Маша шумно выдохнула воздух и только сейчас поняла, что все время, пока Вадим стоял у стойки, она не дышала.

— Ну что? — подлетела к ней Тамара. — Что он сказал?

— Ничего, — Покачала головой Маша, стараясь не расплакаться на глазах у всего магазина.

— Что значит ничего? Я же видела, он говорил с тобой.

— Говорил, — выдавила Маша и, отвернувшись, направилась в дамскую комнату.

Слезы душили ее, но она мужественно держалась, и они так и не пролились, застряв в горле противным комом. Только сейчас до Маши дошло, что Вадим пытался что-то сказать ей, а она, идиотка, этого не поняла.

— Господи, какая же ты кретинка, Захарова, — выдавила она, стиснув кулаки так сильно, что заболели пальцы.

Что, если Вадим собирался сказать, что любит ее?

Подумав об этом, Маша затрясла головой.

— Нет, лучше будет, если ты не станешь об этом думать, — шепнула она себе и шмыгнула носом. — Он не собирался говорить ничего подобного.

До конца рабочего дня оставался час, половину которого Маша просидела в туалете, пытаясь привести в порядок мысли и лицо, припухшее от непролитых слез. Жизнь казалась безрадостной и абсолютно серой. Маша приказала себе собраться и, сделав над собой усилие, улыбнулась. Улыбка вышла кривой и натянутой. Пришлось еще репетировать, пока она не наполнилась радостью и светом.

Из дамской комнаты Маша вышла с гордо поднятой головой и заняла место за прилавком.

— Ты сказала ему про свой сон? — спросила Тамара, наклоняясь к самому Машиному уху.

— Конечно, нет, — покачала головой она. — Ты хочешь, чтобы он принял меня за кретинку?

— Ты и вправду будешь последней кретинкой, если позволишь ему улизнуть, — выдавила Тамара шепотом, так чтобы не слышал Игорек. — Я видела, как он на тебя смотрел, и могу сказать, что у тебя есть вполне реальный шанс. Этот парень к тебе неравнодушен.

Маша скривилась.

— Знаешь, Тома, это очень опасное заблуждение, — заметила она. — Гораздо спокойнее думать, что между нами ничего нет и быть не может.

— Что ж, если тебе так спокойнее, пожалуйста, — усмехнулась Тамара. — Только знай, если ты сейчас упустишь свой шанс, потом всю жизнь будешь кусать локти, и не говори, что я тебя не предупреждала.

— А как же Вика? — спросила Маша.

— А что Вика? — удивилась Тамара. — Только не говори, что тебе есть дело до этой стервы.

— В принципе, нет, — пожала плечами Маша. — Но ведь она невеста Вадима.

— Знаешь, на твоем месте я думала бы об этом меньше всего, — фыркнула Тамара, сморщив очаровательный носик. — Лучше подумай, что скажешь Крикунову, когда он появится в магазине в следующий раз.

— Ты думаешь, у меня есть шанс? — робко спросила Маша, чувствуя, как в душе зарождается надежда.

— Еще какой, — заверила Тамара и, повернувшись, пошла к посетительнице, только что вошедшей в магазин.

Маша осталась стоять за прилавком, погруженная в раздумья. Разум, конечно, подсказывал, что Тамара ошибается — не может Вадим Крикунов бросить свою блистательную невесту ради нее, Маши, но сердцу отчаянно хотелось в это верить.

14

Проведя весь остаток рабочего дня в раздумьях, Маша вышла из магазина, запахнув на груди дубленку, и направилась к машине. К вечеру припустился снег. Крупные снежинки, кружась, ложились на плечи и волосы. Маша подняла воротник и прибавила шагу. Близился Новый год, деревья вдоль улицы оделись в разноцветные праздничные гирлянды.

Пробежав по заснеженному тротуару, Маша завернула за угол туда, где стояла ее «восьмерка» и на ходу достала из сумки ключи. Снег повалил сильнее. Маша смахнула рукавом пушистый сугроб с лобового стекла и сунула ключ в замок на дверце. Ключ щелкнул, дверца открылась. Маша швырнула в салон сумочку и только теперь заметила, что спустило переднее колесо машины.

— Черт!

Маша хлопнула дверцей, чтобы назойливые снежинки не засыпали салон, и постучала ногой по колесу. Оно безнадежно зарылось в снег.

— Черт! — снова выругалась Маша, стиснув зубы. — Вот уж не везет так не везет.

В багажнике лежало запасное колесо, но Маша искренне сомневалась в том, что сможет поменять его в такой снегопад, который уже стал больше напоминать метель. Она и в обычную-то погоду была не слишком умелым механиком, а тут форменный форс-мажор…

Правда, топать в такую погоду до маршрутки тоже не хотелось.

Обойдя машину, Маша проверила, целы ли остальные колеса, и удовлетворенно заметила, что целы. Значит, шанс уехать домой на машине все же оставался. Маленький, но шанс.

Открыв багажник, Маша тупо уставилась на запаску, гадая, найдется ли в ее машине гаечный ключ. Ключ нашелся в ящике для инструментов. Маша извлекла его и покрутила в руках. Странно, но за пять лет водительского стажа ей еще ни разу не приходилось самой менять колесо.