Зимний сад - [60]

Томас почувствовал, что больше не выдержит. Последние слова леди Клер задели его за живое, потому что у него у самого промелькнула такая мысль. Он не желал слушать эту отвратительную особу: ведь она намеренно оскорбляла его и пыталась уколоть побольнее.

Пристально глядя ей в глаза, Томас прошептал:

– Вы пьяны и даже не понимаете, что говорите. Вы же знатная дама, и вам должно быть известно: не стоит говорить то, что невозможно доказать. Но поскольку вы чересчур много выпили, я, пожалуй, пропущу ваши слова мимо ушей. А знаете, что самое забавное, леди Клер? Мадлен Дюмэ, женщина невоспитанная, «простолюдинка», как вы ее только что назвали, – хотя в том, что она не знатная дама, не ее вина, – никогда не опустилась бы до того, чтобы говорить о вас плохо. Она на голову выше вас, чище, душевнее и умнее.

Леди Клер в ужасе смотрела на Томаса, а он между тем продолжал:

– Вы же, леди Клер... С вами неприятно говорить. Очень надеюсь, что со временем вы сумеете излечиться. Очень надеюсь. А чтобы закончить этот глупейший разговор, скажу следующее: я никогда, ни при каких обстоятельствах не стал бы с вами спать. При одной мысли об этом меня в дрожь бросает. Доброй ночи, миледи.

Резко развернувшись, Томас направился в большой зал.

Глава 18

Покинув бал около часа ночи, они решили пойти домой ближайшей дорогой, мимо озера, поскольку было уже очень поздно и довольно холодно (к барону они шли в обход, по чистым улицам). Конечно, Мадлен рисковала запачкать подол платья, но ее это не тревожило. «Лучше испачкать платье, чем превратиться в ледышку», – подумала она. К счастью, ветер совсем стих, иначе было бы еще холоднее. Луна, которой они любовались по дороге на бал, спряталась за тучами.

Томас был необыкновенно задумчив, и Мадлен не хотелось его тревожить. К тому же, пока они находились недалеко от особняка барона, вести разговоры было опасно. Томас и на балу был неразговорчив – с тех пор как подошел к ней два часа назад. Правда, прихватил для Мадлен шоколадное суфле, и оно ей очень понравилось, так что она съела две порции. Кроме того, выпила почти целый бокал шампанского, то есть гораздо больше, чем обычно позволяла себе на вечерах. Но ей просто необходимо было успокоиться после инцидента в библиотеке, иначе она не смогла бы насладиться вечером. Томас, хотя и помалкивал, не отходил от нее ни на шаг. А когда она решила немного потанцевать, не сводил с нее грустных глаз.

Наконец они приблизились к тому месту, где тропинка сужалась, и теперь идти с каждым шагом становилось все труднее. Мадлен, шедшая впереди, решила, что они уже отошли на вполне безопасное расстояние от особняка Рот-бери, поэтому, обернувшись, спросила:

– Хорошо провел вечер? Томас пожал плечами:

– Разве что с познавательной точки зрения. – Он отвел в сторону ветку, преграждавшую им дорогу.

Мадлен усмехнулась:

– У меня в этом смысле тоже все хорошо.

– Вот как? – насторожился Томас.

Мадлен выждала несколько секунд. Но ее спутник молчал, и она продолжала:

– У нашего книготорговца не слишком много книг.

– Не слишком много? – переспросил Томас; было очевидно, что сообщение Мадлен явилось для него неожиданностью.

Она кивнула:

– Да, совсем немного. У торговца книгами или человека, который хоть немного ими интересуется, их должно быть гораздо больше. А у барона в библиотеке вместо книг стоят антикварные вещицы и разные очаровательные безделушки. Не знаю, какое отношение все это имеет к контрабанде, но уверена, что имеет.

– Очень интересно, – пробормотал Томас.

Несколько минут они молчали. Скоро тропинка расширилась и повернула к северу, туда, где находился коттедж.

– Особняк барона гораздо меньше, чем кажется со стороны, – неожиданно сказал Томас. – А ты это заметила?

Мадлен кивнула:

– Сразу же заметила. Как только мы вошли. Однако я не придала этому значения. А что тебя смущает, Томас?

– Не знаю, – пробормотал он. – Просто размышляю вслух.

Мадлен почувствовала, как на щеку ей упала капля дождя, потом другая. Подняв воротник, она уткнулась подбородком в теплый мех.

– Томас, а может быть, слухи все-таки верны?

– Какие слухи?

– Слухи о том, что когда-то особняк служил убежищем для тех, кто спасался от чумы, – пояснила Мадлен. – Может, дом настолько старый, что стены немного отошли от фундамента и между комнатами образовались пустоты?

Томас хмыкнул. Похоже, ей удалось его развеселить.

– Что ж, не исключено.

Немного помолчав, Мадлен продолжала:

– А знаешь, что мне кажется странным? Окна, выходящие во двор особняка. Помню, когда я как-то раз смотрела на них вечером, ни в одном из них не горел свет. Мне это показалось необычным, ведь был только одиннадцатый час.

Томас пожал плечами:

– Может быть, барон рано лег спать. Мадлен рассмеялась:

– Неужели барон Ротбери производит впечатление человека, который рано ложится спать?

Томас покачал головой:

– Нет, не производит. Они опять помолчали.

– Предположим, – вновь заговорила Мадлен, – что его дом бьш перестроен изнутри – для того чтобы проложить в нем... потайные коридоры. – Она взглянула на своего спутника, но в темноте не смогла рассмотреть выражения его лица.

– Предположим, – кивнул Томас.