Зимний путь - [5]
Судьба эта обитала в квартирке под самой крышей. Вот уже пятнадцать лет моя работа состоит в том, чтобы доставлять недавно въехавшим жильцам электроприборы, которых они не просили. В зависимости от типа отопления — чтобы не сказать, от его бедственного состояния! — я направляю арендаторов в EDF или GDF,[7] где я подвизаюсь, а также рассчитываю и предоставляю кредиты тем из клиентов, чье социальное положение можно считать устойчивым. Всем этим я занимаюсь в Париже, и потому частенько имел возможность убедиться в том, какие тяготы люди способны перенести, лишь бы жить в этом городе.
Те, кто сохранил остатки стыдливости, уверяют меня, будто разор и ветхость их жилья — явление временное: «Мы ведь только недавно въехали, так что сами понимаете…» Я вежливо киваю. Но знаю, что в подавляющем большинстве случаев никаких перемен к лучшему не будет, разве что накопившееся со временем барахло погребет под собой первоначальную свалку.
По официальной версии, я люблю свою работу за то, что она позволяет мне общаться со всякими оригинальными личностями. И в этом есть доля истины. Однако точнее было бы сказать, что мои обязанности подпитывают мою врожденную нескромность. Мне нравится открывать для себя подлинную природу людских обиталищ, иными словами, мерзких трущоб, в которых согласны ютиться человеческие существа.
И в этом моем любопытстве нет ни капли презрения. При взгляде на собственную конуру я понимаю, что мне гордиться нечем. Просто я сознаю, что коснулся постыдной и непустячной тайны, а именно: род людской живет не в лучших условиях, чем крысы. В рекламных роликах и в фильмах мы видим, как расхаживают по своим покоям обитатели роскошных лофтов или кокетливых будуаров. Но, поверьте, за всю свою пятнадцатилетнюю деятельность я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь въезжал в подобные райские чертоги.
В тот декабрьский день мне предстояла встреча с новой жилицей дома в квартале Монторгей. В списке указывалась ее профессия — романистка. Во мне проснулся интерес: я не помнил, чтобы мне доводилось общаться с кем-нибудь из писательской братии.
К моему удивлению, я был принят не одной женщиной, а двумя. Первая, явно не вполне нормальная, так и не поднялась с дивана, на котором сидела кучей, и только приветствовала меня каким-то гнусавым возгласом. Вторая, хорошенькая и живая, пригласила войти. Ее изысканные манеры никак не сочетались с убожеством жилья. В их квартире под крышей попросту не было никакого отопления.
— Как же вы тут живете? — спросил я, придя в ужас от ледяного холода, царившего в помещении.
— Да вот, как видите, — ответила она, демонстрируя мне свою одежду и облачение слабоумной на софе.
Обе женщины были закутаны во множество шерстяных свитеров, шалей и пальто, а на головах носили вязаные шапки. В этом «наряде» больная походила на снежного человека, только совсем уж безмозглого. Зато хорошенькая даже в таком виде не утратила природной грации. У меня мелькнула мысль: что если они составляют пару? Но тут полоумная, словно отвечая на мой невысказанный вопрос, начала пускать слюни. Нет, не могут они быть вместе, сказал я себе и почувствовал облегчение.
— И вы терпите такой холод? — спросил я как последний дурак.
— Приходится, у нас нет выбора, — ответила молодая женщина.
Ненормальная выглядела существом без возраста, как большинство ее товарищей по несчастью. Хорошенькой могло быть лет двадцать пять-тридцать. В моем списке значилось имя: «А. Малез».
Что же означало это А — Агата? Анна? Аурелия? Адриенна?
Я не считал себя вправе приставать к ней с расспросами. Вместо этого я осмотрел комнаты и с удивлением констатировал, что вода в туалете не замерзла. В квартире было примерно десять градусов выше нуля. Маловато, конечно, но откуда же это ощущение, что в помещении царит десятиградусный мороз? Я взглянул на потолок, почти целиком застекленный. Изоляция была в жалком состоянии, сверху непрерывно дуло, и этот сквозняк пронизывал до костей. Я мысленно подсчитал, что ремонт обойдется в сотни тысяч евро. Но хуже всего то, что нечего было и думать приступать к работам до начала лета, ведь придется разбирать крышу. Я сказал ей об этом. Она расхохоталась.
— Да у меня не найдется и тысячной доли этой суммы. Мы вложили все свои сбережения в покупку этой квартиры.
«Мы» — похоже, они сестры.
— Но вы могли бы одолжить деньги на ремонт и временно пожить у кого-то из родственников.
— У нас никого нет.
Какое горестное зрелище — две мужественные сироты, по одной из которых явно плакал приют для слабоумных.
— Но вы не можете провести зиму в таком холоде.
— Ничего не поделаешь, придется. У нас нет другого выхода.
— Я могу устроить вас в каком-нибудь дешевом общежитии.
— Это исключено. Да мы, собственно, ни на что и не жалуемся. Это ведь была ваша инициатива — посетить нас с инспекцией.
От ее укоризненного тона у меня сжалось сердце.
— Но как же вам удается спать ночью?
— Я наливаю горячую воду в грелки, и мы спим под периной, прижавшись друг к дружке.
Ага, теперь мне стало понятно присутствие в доме дегенератки: она тоже служила своего рода грелкой. Незаменимое качество — в силу своей профессии я хорошо знал, что оно играет первостепенную роль в человеческих отношениях.
Разговоры с незнакомцами добром не кончаются, тем более в романах Нотомб. Сидя в аэропорту в ожидании отложенного рейса, Ангюст вынужден терпеть болтовню докучливого голландца со странным именем Текстор Тексель. Заставить его замолчать можно только одним способом — говорить самому. И Ангюст попадается в эту западню. Оказавшись игрушкой в руках Текселя, он проходит все круги ада.Перевод с французского Игорь Попов и Наталья Попова.
Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии Претекстат Tax близок к смерти. Старого затворника и человеконенавистника осаждает толпа репортеров в надежде получить эксклюзивное интервью. Но лишь молодой журналистке Нине удается сделать это — а заодно выведать зловещий секрет Таха, спрятанный в его незаконченном романе…
«Словарь имен собственных» – один из самых необычных романов блистательной Амели Нотомб. Состязаясь в построении сюжета с великим мэтром театра абсурда Эженом Ионеско, Нотомб помещает и себя в пространство стилизованного кошмара, как бы призывая читателяне все сочиненное ею понимать буквально. Девочка, носящая редкое и труднопроизносимое имя – Плектруда, появляется на свет при весьма печальных обстоятельствах: ее девятнадцатилетняя мать за месяц до родов застрелила мужа и, родив ребенка в тюрьме, повесилась.
Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних – двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические. «Аэростаты» – история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток.
«Страх и трепет» — самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.В основе книги — реальный факт авторской биографии: окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками.
Любить так, чтобы ради любви пойти на преступление, – разве такого не может быть? А любить так, чтобы обречь на муки или даже лишить жизни любимого человека, лишь бы он больше никогда никому не принадлежал, – такое часто случается?Романы Амели Нотомб «Преступление» и «Ртуть» – блестящий опыт проникновения в тайные уголки человеческой души. Это истории преступлений, порожденных темными разрушительными страстями, истории великой любви, несущей смерть.
Давно забытый король даровал своей возлюбленной огромный замок, Кипсейк, и уехал, чтобы никогда не вернуться. Несмотря на чудесных бабочек, обитающих в саду, Кипсейк стал ее проклятием. Ведь королева умирала от тоски и одиночества внутри огромного каменного монстра. Она замуровала себя в старой часовне, не сумев вынести разлуки с любимым. Такую сказку Нина Парр читала в детстве. Из-за бабочек погиб ее собственный отец, знаменитый энтомолог. Она никогда не видела его до того, как он воскрес, оказавшись на пороге ее дома.
Международный (Интернациональный) Союз писателей, поэтов, авторов-драматургов и журналистов является крупнейшей в мире организацией профессиональных писателей. Союз был основан в 1954 году. В данный момент основное подразделение расположено в Москве. В конце 2018 года правление ИСП избрало нового президента организации. Им стал американский писатель-фантаст, лауреат литературных премий Хьюго, «Небьюла», Всемирной премии фэнтези и других — Майкл Суэнвик.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
В детстве Спартак мечтает связать себя с искусством и психологией: снимать интеллектуальное кино и помогать людям. Но, столкнувшись с реальным миром, он сворачивает с желаемого курса и попадает в круговорот событий, которые меняют его жизнь: алкоголь, наркотики, плохие парни и смертельная болезнь. Оказавшись на самом дне, Спартак осознает трагедию всего происходящего, задумывается над тем, как выбраться из этой ямы, и пытается все исправить. Но призраки прошлого не намерены отпускать его. Книга содержит нецензурную брань.
Марк и Карен Брейкстоуны – практически идеальная семья. Он – успешный финансист. Она – интеллектуалка – отказалась от карьеры ради дочери. У них есть и солидный счет в банке, и роскошная нью-йоркская квартира. Они ни в чем себе не отказывают. И обожают свою единственную дочь Хизер, которую не только они, но и окружающие считают совершенством. Это красивая, умная и добрая девочка. Но вдруг на идиллическом горизонте возникает пугающая тень. Что общего может быть между ангелом с Манхэттена и уголовником из Нью-Джерси? Как они вообще могли встретиться? Захватывающая история с непредсказуемой развязкой – и одновременно жесткая насмешка над штампами массового сознания: культом успеха, вульгарной социологией и доморощенным психоанализом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.
Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…
«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.