Зимний гастрольный тур - [94]

— Вы проделали прекрасную работу, товарищ Александров, — со всем мыслимым дружелюбием уверял он. — На заводе легких сплавов в Сетуни, как мне доложили, уже начали монтаж. С немцами пошло бы лучше, понятно, но мы проиграем не так уж много по времени: не более трех недель.

После потока восхвалений прозвучал наконец, закономернейший вопрос:

— Что теперь значится в ваших планах?

— Это не от меня, а от вас зависит, Лаврентий Павлович, — ловко перевел мяч на чужую половину поля матрикатор. — В первую очередь хотелось бы знать, достигнута ли договоренность с "Норск Гидро". Есть новости от них?

В розовом настроении наркома начали проявляться серые тона:

— Норвежцы наотрез отказались даже обсуждать эту тему.

— Чем обосновывают?

— У нас, говорят, уже имеется покупатель.

— Если врут — это еще хорошо. Плохо, если не врут… Ладно, Лаврентий Павлович, тогда чуть напомню: для нас главное не получить самим тяжелую воду, а воспрепятствовать получение таковой англичанами… или немцами.

Берия кивнул с лицом, означавшим не "Я с вами согласен", а скорее "Ваши аргументы помню".

— Есть норвежцы, они ТОГДА в составе диверсионной группы взорвали хранилище. Причем сделали это именно так, как нам сейчас надо: производство полностью прекратилось. Обучали их англичане. Вот список, но здесь не все. Кроме того, вот этот человек вроде бы входил в группу, но точных сведений найти не удалось. Зовут его Турстейн Робю[26], в настоящее время живет в городе Дверберг.

У наркома внутренних дел память была отменной:

— Не тот ли, который принял последние радиограммы с "Красного Донбасса"?

— Он самый. Вполне возможно, и делать-то ничего не надо, но… сами знаете, как оно бывает, Лаврентий Павлович. Тут вопрос стоит вот как: норвежцы должны успеть устроить диверсию до того, как оккупация начнется, чьей бы она ни была.

— С этим понятно. Что еще вы задумали?

— Харьков. Танк А-42. Точнее, его конструкторы.

Берия напрягал память вряд ли более двух секунд:

— Михаил Ильич Кошкин, если не ошибаюсь?

Рославлев про себя отметил, что его ходы стали предсказуемыми для руководства. Возможно, даже слишком предсказуемыми. Берия отлично помнил историю танка Т-34.

— Не только он, Лаврентий Павлович. Также планирую навязать заводу чуть измененную номенклатуру изделий. И пробить ее в наркомате, но это уж работа в Москве. Сами понимаете, при условии, что не найдется более срочная работа.

— Приведите пример, Сергей Васильевич. Что вы имели в виду под "срочной работой"?

— Из того, что сразу приходит в голову: внешняя разведка может дать информацию о конкретной подготовке англичан к налету. А его отражение без меня… затруднительно. Снабжение истребительного полка — это бы еще ничего, с ним можно справиться и без меня, а вот стратегическая внезапность обороны… — Рославлев увидел, что собеседник не вполне уяснил термин, и поспешил объяснить, — …это когда при атаке противник не рассчитывает на противодействие. Оно вдруг проявляется, а отсюда неожиданные и чувствительные потери.

Нарком кивнул. Замысел оказался в конечном счете понятен: английская авиация не должна заподозрить ловушку. Не очень ясны оказались способы достижения цели.

Этот вопрос и прозвучал. С очевидностью ответ был с уже продуман:

— До дня Х на аэродроме Кала не должно быть никого и ничего, что могло бы навести на мысль о возможности сопротивления. Серьезного сопротивления, имею в виду. Пара звеньев истребителей — даже если это будут И-180 — погоды не сделают. Но на всякий случай имеет смысл представить их, как И-16. Эту модель британская авиация хорошо знает.

— Поддерживаю. А еще имеется хорошая новость: москвичи начали изготавливать радиолокационный ответчик "свой-чужой". У нас в районе Калы будет радарная станция "Редут", так что… сами понимаете.

Последовало сакраментальное:

— Сколько их выпущено?

Но мгновение спустя Рославлев явно додумался до какой-то хитрости.

— Снимаю свой вопрос. Мне бы работающий образчик, я выдам копии. Их наши люди установят на все самолеты, а заводскую продукцию пусть отправят на северный участок… впрочем, тут руководству авиации виднее.

Захват Дании получился весьма похожим на тот, который случился в другом мире. Но не тождественным.

По распоряжению высшего руководства Германии к датским евреям не стали применять никаких репрессий. Налоги на датчан увеличили, как это было и тогда.

И еще одно отличие появилось. Почему-то Великобритания подняла куда меньший вой по поводу этой аннексии. Только понимающие сделали из этого должный вывод. В тот раз военные действия Германии против Англии готовились куда более интенсивно. О том, что весьма вероятно вторжение на острова, знали все — не только армия и флот, но и население. Англия опасалась именно такого развития событий. Сейчас же захват Дании затруднял Королевскому флоту действия в Балтийском море, но и только. А еще можно было представить себе превращение немцев в союзников. Однако до этого дело не дошло — пока что. Подводники Дёница снова принялись брать дань с трансатлантических перевозок.

Заседание кабинета министров Великобритании вполне можно было назвать бурным. На то имелись причины.