Зимний дом - [138]

Джо заставил себя еще полчаса разговаривать с теткой о другом: выяснил, где она остановилась, записал адрес… Но все это время в уголках его сознания витали черные тени.

Затем Джо помог Клер надеть пальто, проводил до дверей и увидел, что пошел дождь. Он долго смотрел вслед маленькой фигурке, исчезавшей вдали, а потом поднял воротник пальто и побрел сам не зная куда.

Выйдя из клиники, Робин заметила на другой стороне улицы фигуру, сгорбившуюся под дождем.

Хотя она не видела Фрэнсиса почти год, с той печально памятной поездки в Борнмут, но, конечно, узнала его сразу же. Сначала Робин избегала его друзей и любимых мест, а когда, рассердившись на себя, вновь начала посещать знакомые пивные и кафе, он уже там не появлялся.

Она перешла улицу и тронула его за плечо. Фрэнсис обернулся и улыбнулся:

— Робин… Я ждал тебя.

Она увидела, чего стоил Гиффорду прошедший год. Время и образ жизни ничего не оставили от его красоты; казалось, вылиняли даже его волосы и глаза. Глаза окружала сеть мелких морщин, а лицо, туго обтянутое кожей, сильно осунулось. Волосы на висках начали редеть.

Похоже, он прочитал ее мысли.

— Я знаю. Выгляжу хуже некуда, верно? Да, в последнее время мне не очень-то везло.

Он вынул из кармана пачку сигарет и протянул Робин. Она покачала головой:

— Бросила. Теперь я от них кашляю.

— А я пытаюсь бросить пить. Чертов эскулап сказал, что иначе печень не выдержит. А вот курево бросить не могу. — Он чиркнул зажигалкой и закурил. — Это было бы уже чересчур.

Она осторожно спросила:

— Фрэнсис, что тебе нужно?

— Просто хотел узнать, как ты поживаешь.

— Хорошо поживаю. Даже отлично.

Гиффорд зашагал к скамейке у автобусной остановки. Робин терялась в догадках, что ему нужно на этот раз. Прощение? Отпущение грехов? Или — она посмотрела на его поношенный плащ и стоптанные ботинки — пять фунтов взаймы?

— Как поживает Ивлин?

Фрэнсис сел на скамью рядом с ней, лениво протянул:

— Ах, Ивлин… — и выпустил тонкую струйку голубого дыма. — Мы чуть не поженились.

— Поздравляю, — хмыкнула Робин.

— К счастью, в последнюю минуту она передумала.

— Бросила тебя у алтаря?

Фрэнсис заморгал глазами.

— Точнее, в пивной, с большой бутылкой виски в руке. И с несколькими приятелями. Робин, меня не было три дня. Чертовски неприятно. Потом Тео нашел мне работу на Би-би-си — рассказывать о выставках, концертах и прочей ерунде. Я думал, что теперь все наладится, но меня выгнали. С треском.

Когда Фрэнсис снова поднес сигарету к губам, его рука дрожала. Робин негромко спросила:

— Ты пил?

Фрэнсис кивнул:

— Слишком часто приходил на работу под парами. А на Би-би-си на это смотрят косо. Не любят, когда их сотрудники плохо выговаривают согласные.

Робин чуть не засмеялась шутке, но увидела, во что он превратился, и передумала.

— А что было потом? — спросила она.

Фрэнсис на мгновение закрыл глаза, провел рукой по волосам и сказал:

— Потом я устроил попойку. — Внезапно его голос стал бесстрастным, легкомысленный тон пропал. — Попойку по поводу окончания всех попоек. Потерял несколько дюжин друзей, разбил машину и кончил тем, что в три часа ночи выл на луну у дверей Вивьен. Она заплатила за мое лечение.

«О боже», — подумала Робин, но ничего не сказала, поняв, что Фрэнсис еще способен причинить ей боль. Она отвернулась и стала смотреть на мокрую мостовую и тонкие струйки, тянувшиеся к водосточным люкам.

— Я знаю, что был законченным идиотом, — услышала она. — Но, конечно, самый идиотский поступок в жизни я совершил тогда, когда порвал с тобой. Когда я лежал в этой жуткой больнице, у меня было время подумать. Я много думал о тебе, Робин. Мне понадобилась чертова уйма лет, чтобы понять, что к чему, но я хотел сказать, что люблю тебя.

Робин подумала о том, что она почувствовала бы, если бы услышала эти слова раньше, и вновь ощутила горечь. Поздно. Слишком поздно.

Он задал ей тот же вопрос, который задавал много лет назад:

— Ты смогла бы меня полюбить? Хотя бы немножко?

Прошло много времени, прежде чем она сумела ответить.

— Да, Фрэнсис…

Веки Гиффорда на мгновение опустились, прикрыв глаза.

— Но тогда…

— Фрэнсис… Этим летом мы с Джо стали любовниками.

Ненадолго повисло молчание. А затем прозвучало:

— Ну что ж. Я рад.

Робин бы поверила ему, если бы не тот краткий миг, когда Фрэнсис зажмурился, пытаясь скрыть собственные чувства.

Он улыбнулся и добавил:

— Я всегда думал, что вы созданы друг для друга. Это правильно, что два человека, которые были мне дороже всех на свете — конечно, не считая Вивьен, — нашли общий язык.

— Джо уезжает в Испанию, — сказала она.

— Серьезно? Это пойдет ему на пользу. Но дело безнадежное. Сама знаешь.

Фрэнсис наклонился и поцеловал ее в щеку. Робин поняла, что означает этот поцелуй: она свободна, больше не желает его, все кончено. Да, она еще немножко любит его и будет любить всегда, но не той любовью, которая принадлежит Джо.

Джо шел вперед, пытаясь стряхнуть хандру, которая напала на него после прощания с Клер Линдлар. Ее рассказ напугал его: первая любовь, самая сильная и прочная, никогда не забывается и никогда не проходит бесследно. Эллиот напомнил себе, что Робин любит его, что она сама так сказала, что она порвала с Фрэнсисом, что он может спокойно ехать в Испанию и оставить ее в Англии. Он понял, что находится в нескольких кварталах от клиники; желание увидеть и обнять Робин стало нестерпимым.