Зимние каникулы - [28]

Внезапно гном прислушался и помрачнел.

— Надо спешить, они могут заподозрить неладное. Только вот этого кончим… — и он потянулся к задрожавшему пленнику.

— Постойте, может, он что-то важное знает, — попыталась остановить гнома Алрин.

— Да ничего того, что не знаю я, — отрицательно покачал головой старший. — Это ж мелкая сошка, мы еще кучу там таких встретим, — и он снова сплюнул. — Кстати, должен представиться. Айг-эл-Орт, а это мои коллеги, Ису-ан-Тар и Эри-ко-Лег, — закончил он, протирая лезвие топора полой куртки трупа. — Ну-ка, ребята, подсобите жмурика запрятать…

— А теперь куда? — сглотнула Алрин.

— Течь устраним, а то сразу же засекут, что мы ничего не сделали, и покумекаем далее. Я тут пару заброшенных галереек знаю, там и отсидимся, — ответил Айг-эл-Орт, рассудительно поглаживая бороду.

* * *

— Началось это вскоре после Пятнадцатой Войны, вы ж ученые, должны были слышать. Пришло тогда к нам человек пятьсот, вели их пара магов. Все такие ученые речи толкали, мол, как это с вампирами замиряться, почти ж уже выиграли, но вели себя тихо. Только попросили сделать проход через горы, в долину, и солидно заплатили, да. Лет эдак двадцать обустраивались, а потом и сказали — в качестве укрепления добрососедских отношений готовы подсобить нам с провизией, взамен на инструменты и оружие. Цены были неплохими, так чего ж и не подсобить? Тем более разговоры насчет упырей прекратили и вели себя очень тихо. А вот буквально через десять лет, после этого начали цену на продукты поднимать. Мы попытались было с другими договориться — да где уж там, не поешь их жратвы, так крутит, что света белого не видишь… Вот и пошло… Теперь мы все у них на побегушках, а они заправляют. А чуть что — на фарш, сами своих покойников жрем! — и гном горько сплюнул.

Разговор шел уже третий час, и травницы все более отчетливо понимали, с чем именно им придется столкнуться помимо своей воли. Утешало одно — налетчики в пещере были лишь одной из банд, живших на пике Эрил, и к «маковцам», как окрестили про себя неведомых врагов, никакого отношения не имели.

— Уважаемый Айг-эл-Орт, мы бы отдохнуть хотели, а завтра уж, на свежую голову… — извиняющимся тоном протянула Алрин.

— Конечно-конечно, давно пора, — гном поднялся с каменной лежанки и направился к выходу. — Я завтра вас сам разбужу, никуда не ходите.

— Погодите секунду, вот, — в лариной руке покачивался мешочек с порошком из драконьих зубов, который она натолкла во время разговора. — Одна бутылочка — половина мерной ложечки, действует в течение часа.

— Спасибо, уважаемые, — взгляд гнома снова окатил травниц теплом, — век вас не забуду, — и каменная дверь с легким стуком закрылась.

* * *

— Знаешь, Лер, разумом я понимаю, что выхода другого нет, а сердце все равно сжимается, — прошептала Алрин из-под плаща — в пещере было прохладно.

— У меня тоже все внутри как будто оборвалось, когда его так, — мрачно донеслось из-под лариного плаща. — Но с другой стороны, эти маковцы то же самое пытались сделать с Белорией.

— Да, если бы не ты… — вздохнула травница. — С другой стороны, похоже, от нас требуется только медикаментозная помощь, а с мечом, может быть, нам никуда лезть не придется.

— Верно, — обрадовалась Лара. — А страждущим помочь — святое дело. Может, гномы и без нас управятся. В смысле, зачем травницы им на передовой? Меня тоже мутит, как вспомню, как этого беднягу прикончили, между делом, как цыпленка.

— Но ты права, — ободряюще выглянула из-под плаща Алрин. — Выхода у нас уже другого нет. Ты вспомни, что у нас в лаборатории было! Нас бы прирезали, как котят.

— Да, точно, — снова помрачнела девушка. — Надо с этим смириться. И сделать все, что можем.

— Вот именно, — посерьезнела Алрин, — Ладно, давай спать, устала, как собака.

— Давай, — вздохнула Лара, устраиваясь поудобнее на каменном лежаке.

* * *

Лара открыла глаза и осмотрелась. Вокруг стояла кромешная тьма, фактически не было разницы, лежать ли с закрытыми глазами или открытыми. Было довольно тихо, только где-то далеко что-то тюкало. Внезапно Лара поняла, что, хотя, по идее, должна лежать на дорожном плаще и им же прикрываться, лежит она на каком-то тюфяке, уютно пахнущем летним лугом, а прикрывает ее, кроме плаща, плотное шерстяное одеяло. Травница принюхалась. Пахло пылью и запустением. Сотворив очередной пульсар, девушка осмотрелась уже при свете. Она лежала на каменной лежанке в пещерке с плотно прикрытой каменной же дверцей. Напротив, на аналогичной лежанке тихо посапывала Алрин, также снабженная тюфяком с одеялом, а ее сапоги, сумка и меч лежали рядом на полу. Лара поняла, что выданные постельные принадлежности — знак скорее дружеского расположения, чем элитной тюрьмы, перегнулась через край лежанки и глянула вниз. Ее сумка с сапогами также лежали на полу. Стало ясно, что та пещерка, где они уснули, и та, где проснулись — одна и та же.

Алрин зашевелилась и, приоткрыв глаза, сначала глянула на пульсар, а потом на подругу напротив.

— Уже утро? — сонно спросила она.

— Не знаю, наверно, — ответила Лара. Хоть ее чутье времени обычно могло соперничать по точности с лучшими хронометрами, травница не поручилась бы, что сейчас именно утро, если принять во внимание вчерашний насыщенный день. Несмотря на обилие впечатлений, а может, и благодаря им, сон травниц этой ночью был необычайно крепок и ему не мешали ни каменные лежанки, ни осторожные действия хозяев по маломальскому благоустройству кельи.