Зима плюс осень равно весна - [33]

14

Гости Фелиции — теперь уже его гости, хотя он настоял, что именно она станет хозяйкой вечера — были в предсказуемом восторге. А ещё изрядно заинтригованы. Рихард Хантер считался настолько не светским человеком, что многие впервые видели его в неофициальной обстановке. Это внезапное решение провести благотворительный приём в его доме, загадочном и неприступном едва ли не больше самого хозяина… С каких это пор он вздумал помогать сиротам и малоимущим? Что его сподвигло? Или, вернее, кто? Уж не сама ли Фелиция? Правда, она старше его на несколько лет, но, возможно, они состоят в гораздо более близких отношениях, чем принято думать? В конце концов, Хантер слеп, стало быть, общепринятые женские достоинства вроде красоты и молодости вряд ли находятся у него в приоритете. Они с графиней Норманн всегда неплохо понимали друг друга, и это взаимопонимание, кажется, вот-вот перерастёт в нечто большее. Недаром они почти всё время держатся вместе. «Рихард сегодня дьявольски галантен» — это её собственные слова. Кстати сказать, абсолютно справедливые. Опровергая стойкую славу «отшельника» и «ледяной глыбы», Хантер явно наслаждается своей вечеринкой, много улыбается, шутит и не спешит сразу переводить разговор на дела. Встречая гостей, он, вопреки обыкновению, обменялся с каждым мужчиной крепким рукопожатием, а дамам учтиво целовал ручки. Ах, искуситель!

…Никто не догадывался, чего ему это стоило. Расслабленная улыбка вместо резинового оскала, подавленное желание идти и вымыть руки с мылом после очередного «дружеского» прикосновения. Это был настоящий вызов для его выдержки, но Рихард с видимой лёгкостью продолжал играть свою роль. Его сегодняшний «бенефис» просто обязан пройти с оглушительным успехом. Или лучше просто с успехом. Тихим и закономерным. Слишком многое сейчас поставлено на карту. Слишком долго он жил только для себя. Настала пора всё исправить. Или… Нет, без вариантов. Он доведёт это дело до конца, любой ценой. Двадцать девятое февраля, последний день зимы, станет последним днём его персонального ада.

И её тоже.

Два виденья оказались на удивление похожими друг на друга, хотя их «хозяева» вряд ли вообще были знакомы между собой. И там, и там темноту разрезали взрывы ужасающей силы, яркие всполохи огня, змеясь, танцевали свой завораживающе-страшный танец, а исходящий от них жар был таким сильным, что Рихард с трудом поборол желание сразу же отстраниться. Но вместо этого постарался продлить физический контакт. Заключительный миг видений был почти идентичным: огонь стихал, так же внезапно открывая внутреннему взору безмятежный горный пейзаж; высокая коническая вершина в одном случае была покрыта сверкающей на солнце ледяной шапкой, в другом — пестрела какими-то легкомысленными цветочками. На первый взгляд забавно, даже трогательно. И — совершенно не конкретно. Вот только Рихард отчётливо помнил, что одну из этих «картинок» он уже видел. Десять лет назад. Тогда он просто-напросто ничего не понял… Старая и, казалось, забытая загадка, над которой он уже давно перестал ломать голову, ведь всё остальное говорило в пользу этого человека. Реальная помощь, поддержка, доверие… Риху пришлось бы намного труднее подняться, если бы не он. Тот, кто ради своей сверкающей вершины заключил сделку с собственной совестью. Кто убил человека, считающего его своим другом. Кто был способен принести новые жертвы на алтарь своей алчности и стремления к безграничной власти. Наверное, нет смысла спрашивать о его мотивах, они почти очевидны. Но всё же… Почему тогда он помог отчаявшемуся мальчишке, который был настолько близок ко дну, что его даже не имело смысла топить? Надо было всего лишь немного подождать, и всё. Этот вопрос Рихард должен был задать — ради себя самого.

Ханс и пара крепких ребят, его коллег, весьма достоверно изображали официантов. Рихард велел им на всякий случай держать в поле зрения обоих подозреваемых, хотя второй в любом случае мелкая сошка. Но такие дружные и качественные «взрывы» игнорировать просто глупо. Охрана на въезде незаметно просканировала гостевые машины на предмет оружия и обнаружила наличие такового практически в каждой. Что делать, люди здесь собрались заметные, влиятельные и, как следствие, осторожные. Они имели право на самозащиту. А хозяин дома имел право защитить свой дом и их самих друг от друга. Хотя очень надеялся, что все предосторожности будут излишними. План разрабатывал лично Конрад, а он, помимо всего прочего, стяжал себе славу тонкого психолога. Рихард ему полностью доверял. Теперь дело за исполнителем…

Всё шло по сценарию. Встреча, фуршет, вступительная речь Фелиции, заявленное выступление хозяина дома с демонстрацией лотов для неформального аукциона. Гости с энтузиазмом включились в игру: Хантер не поскупился и выставил по-настоящему роскошные вещи. Подлинник Моне, старинную китайскую вазу, уникальное рукописное издание и даже часть семейных драгоценностей, среди которых оказалось кольцо с бриллиантом редкой красоты. Его довольно бесцеремонно выхватил из руки аукциониста господин Бённинг, сразу пообещав двойную ставку, и неожиданно для всех попросил минуту внимания. «Официанты» тут же незаметно взяли его в кольцо, Рихард тоже напрягся и машинально похлопал по внутреннему карману смокинга. Что на уме у «господина горные цветочки», остаётся пока только гадать…