Зима плюс осень равно весна - [24]

Сэм невольно замерла, когда горячая мужская рука скользнула по её спине вверх и надёжно зафиксировала голову. Вторая рука продолжает сжимать поясницу, ноги словно тяжёлыми брёвнами придавило… Всё, кажется, доигралась.

Да его же просто трясёт от возбуждения! Шумное прерывистое дыхание, жар от тела такой, что хоть спичку подноси, объятия судорожные, почти болезненные… Но первое касание губ — осторожное и даже как будто неторопливое… К чему такая выдержка… сейчас?

Сэм машинально прикрыла глаза и откинулась на державшую её руку. Его пальцы глубже зарылись в волосы, окончательно разваливая некогда аккуратную косу. Опаляющее дыхание вновь коснулось губ и проникло глубже, не встретив никакого сопротивления. Белый лев торжествующе зарычал, чувствуя, как испуганная его напором жертва постепенно расслабляется и уже сама подаётся ему навстречу. Вместо того, чтобы впиться ногтями в его лицо, неуверенно обнимает в ответ, с длинным выдохом топит кисть в его растрёпанных волосах. Снова ёрзает, доводя его до исступления, безропотно позволяет содрать с себя тесную водолазку, одновременно нетерпеливо дёргая «молнию» на его толстовке…

Моя, моя!!

Слова рвутся наружу, вторя яростным движениям тела, перемежаясь хриплым рычанием, стонами и всхлипами… какая разница, чьими именно! Бешеный стук сердца, всё возрастающее напряжение… Кажется, что ещё чуть-чуть, и он не выдержит этой пытки и окончательно сойдёт с ума… Или уже сошёл? Потому что никогда, никогда до этого он не чувствовал себя настолько… живым?

Привычную тьму пронзила ослепительная белая вспышка, оставляя после себя неимоверную лёгкость и умиротворение. Как же наивно хочется, чтобы этот восхитительный миг длился и длился! И он продолжал обнимать измотанную, уже покорную ему женщину-Осень и с бесконечным наслаждением слушать её тихий беспомощный стон:

— Рииш…

— Ты не замёрзла? Давай вставать. Собери одежду, я её не найду. И фонарик, и что у тебя там есть.

Сэм со вздохом послушалась. Уже в коридоре рискнула спросить:

— Куда идём?

— Ты там уже была.

Она невольно остановилась.

— Опять запрёшь в кладовке?

Рихард не сдержался и несильно шлёпнул девушку пониже спины. Получилось звонко, и, главное, попал.

— В какую ещё кладовку? Не надо меня совсем уж за изверга-то держать. В мою постель, дурочка!

— А? Тогда ладно, — снова вздохнула она. — Давно не чувствовала себя так глупо.

— Сейчас или до этого?

— Сейчас, конечно. Голая грабительница…

Рихард хмыкнул и обнял её за плечо.

— Знаешь, а я, наоборот, давно не чувствовал себя так хорошо.

Или… вообще никогда?

— Я тоже. Ну, так одно другом не мешает…

Слаженно хихикнули.

Рихард с церемонным поклоном толкнул дверь своей спальни.

— Прошу вас, леди. Чувствуйте себя как дома.

— Но не забывайте, что вы в гостях!

Дверь он на всякий случай запер на ключ, хотя отчётливо понимал, что это не остановит свободолюбивую пленницу.

— Давай сразу договоримся. До утра ты смирно лежишь рядом со мной и никуда не сбегаешь.

— А утром?

— А утром мы нормально поговорим и что-нибудь решим.

— Рихард…

— Как ты меня недавно называла? Назови ещё раз, мне понравилось.

Девушка демонстративно фыркнула и проворно закопалась в одеяло.

— У тебя кровать на роту солдат. Любишь оргии устраивать?

— Не люблю с неё падать во сне. Сэ-эм… Неужели ты думаешь, что я от тебя отстану?

— В каком смысле? Ай, пусти, щекотно!

— Во всех. Давай, я слушаю.

Тёплые губы слегка коснулись уха.

— Наглый самовлюблённый полярный лев.

— Так, значит. Хорошо, я тебя предупредил!

Конечно, он добился своего. Это её тягучее «Рииш»… Музыка для слуха, бальзам для сердца. Гордая, изменчивая, строптивая Осень — как же приятно сознавать, что она тоже к нему неравнодушна.

— Меня бесит, что я не могу тебя увидеть.

— Ай, не много потерял. Я самая обычная. А ты красивый, очень.

Он едва не закашлялся.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. Не пойму, что тебя удивляет. А вот меня удивляет — почему здесь лежу я, а не твой гарем.

— Почему? Наверное, потому, что я хочу тебя, а не какой-то гипотетический гарем. Ещё умные вопросы будут? Ты не стесняйся, спрашивай, я сегодня на редкость благодушен.

— Верю. Но спрашивать ничего не буду, смысл?

— Тогда, может, сделаем наоборот? Я спрашиваю, ты отвечаешь, а утром… или не утром, тебя отвозят, куда скажешь.

— На «Гольфстриме»? — усмехнулась она.

— Без проблем. Ну, так как?

Сэм со вздохом отодвинулась и села, обняв руками колени.

— Помнишь, ты сказал, что я глупая: позвал — не пришла, не звал — явилась… Это и вправду глупость. Но зато так честнее. Давай, смейся… Я не жалею, что так случилось, но предпочла бы, чтобы мы не нарушали дистанцию, чтобы ты был просто «господином Хантером», а я — самой незаметной девчонкой из толпы. Так всё было бы намного проще…

— Ограбить, но не предать? — через силу хмыкнул он.

— Как-то так, Риш… Почему ты всё ещё не смеёшься?

— Потому что мне не смешно. Знала бы ты, до какой степени не смешно…

Рихард рывком прижал к себе вздрогнувшую девушку и обнял, согревая.

— Давай руки разотру, «незаметная девчонка»… Чтобы я тебя тогда не заметил, тебе надо было облиться «Огненной страстью» с ног до головы, так что сама виновата. Я буду тебя долго и нудно обонять. И не только обонять…